доме, укрывшись в подвале, вход в который был из кухни, там хранились вино и продукты, запасенные впрок. Она пробралась , пригибаясь под окнами, с трудом открыла проход в подвал и очутилась в прохладном, пахнущем сыростью помещении. С собой она захватила масляный светильник, но близилось утро и скудного света, проникающего из небольшого пыльного оконца было достаточно. Она пригнулась и прошла внутрь. В углу почудилось какое-то шевеление, она замерла… крыса?! звук повторился, она всмотрелась и увидела силуэт.
– Кто здесь?– дрожащим голосом спросила она.
– Это я, госпожа,– услышала она голос повара.
Айзере обрадовалась. Повар давно служил у них, с ним была и жена, помогающая по хозяйству и дети, вечно снующие по кухне. Вся их семья тоже жила в этом доме, занимая две низкие комнаты со входом с другой стороны.
– А где твоя жена и дети?
– Не знаю. Когда воины выбили дверь, я был на кухне, а жена и дети дома. Я успел спрятаться здесь, сижу в подвале уже давно, боюсь выйти.
– В доме сейчас пусто. Твою семью я не видела. Я решила спрятаться, потому что не знаю, что делать дальше. Здесь оставаться наверное опасно, но и выходить тоже нельзя. Вокруг снуют воины. На улицах много убитых…
– Я выйду, посмотрю,– сказал повар, если найду своих, приведу их сюда. Из подвала есть выход за стенами города, так сюда загружали зерно и масло, селяне могли не въезжая в город выгрузить все.
– Я и не знала об этом.
– Незачем господам знать такие мелочи,– сказал повар и приоткрыв дверь, тихо вышел, притворив ее за собой.
Айзере села на сундук с зерном и огляделась. Она не была частой гостьей в подвале. В детстве она боялась темноты, что не считалось зазорным, ведь тьма олицетворяеет зло, а кто же из детей его не боится. Повзрослев, ее братья и жених, друживший с мальчишками, повели ее туда и она перестала бояться. Но о выходе за стены города она не знала. А ведь так она сможет спастись. Она прошлась по подвалу и увидела связку сушеных фруктов. Айзере забыла о том, что давно ничего не ела и сейчас голод вдруг дал о себе знать. Засосало под ложечкой и она, сняв с крюка связку, положила ее на колени и стала поедать сушеную хурму, сладкую и сытную. Вскоре вернулся повар. Он был взволнован. В его жилище кто-то побывал, дверь была настежь открыта и ни жены, ни детей там не было. Айзере попыталась успокоить его, ведь он не видел мертвых тел, значит они живы, возможно где-то спрятались… Но он был безутешен. Решили переждать и к ночи выбраться через другой вход и попробовать уйти берегом реки, прячась в лесу в сторону небольших горных селений, где опасности было меньше. Весь день Айзере проспала на сундуке, накрывшись с головой шалью, так в маленьком мирке, как в детстве, когда слушая рассказы отца о том, что люди делятся н тех, кто выбрал нести в мир добро и приверженцев врагов , которые покорились злому духу Ахриману, как добро борется с губителем человеческого сознания, она засыпала, свернувшись калачиком под одеялом.