выпускают за Уралом, легких и эффективных. А за линией фронта половину страны контролируют партизаны. Кое-где в руках у немцев находятся только города и железные дороги. Вы знаете, что произошло после того, как десять лет назад они захватили Ленинград?
– Так ведь никто не знает. Нам говорят только, что немцы понемногу продвигаются.
– Знайте, что это не так. Что до Ленинграда, то немцы в него не вошли, а просто окружили город и оставили жителей умирать. Три с лишним миллиона человек. С сорок второго года в Ленинграде полное радиомолчание. Ничего, ни звука. Когда нацисты взяли Москву, то вывели из нее всех, поместили в лагеря и обрекли на голодную смерть. Так же поступают и с европейскими евреями. Предполагается, что для них созданы трудовые лагеря где-то на востоке. В телерепортажах мы видим милые бревенчатые домики посреди лужаек, с цветами в окошках. Вот только ни один английский еврей не получил от переселенных туда друзей и родственников ни единой весточки – ни письма, ни открытки. Ничего.
Дэвид воззрился на Джексона. «Ему известно обо мне?» – подумал он. Но никто не знал его тайны, за исключением отца. Просто с принятием новых законов люди стали чаще говорить про евреев.
– В трудовые лагеря отправили шесть-семь миллионов человек, не так ли? – сказал Дэвид.
Джексон угрюмо кивнул:
– Да. Из евреев остались только наши и сколько-то французских. Не допустить расправы с ними, вопреки немецкому давлению, – это вопрос нашей национальной гордости и независимости. Однако Мосли хочет выслать их, а влияние его растет с каждым месяцем. – Он вздохнул. – Как думаете, Фицджеральд, куда мы идем?
– Мне кажется, мы катимся в ад в ручной тачке.
Мимо проходила молодая пара, на женщине были солнечные очки в белой оправе и розовое платье в цветочек. Между родителями шла маленькая девочка; держа за руки, они поднимали ее в воздух, и она радостно взвизгивала. Вокруг них бегала колли, виляя хвостом. Семья прошла дальше, направляясь к воде.
– И в Индии все становится хуже, – сказал Джефф, когда они удалились на достаточное расстояние. – С тех пор, как Ганди умер в тюрьме в сорок седьмом году. Не имеет значения, скольких лидеров посадили под замок вместе с Неру. Процесс продолжается: бунты против высокой квартирной платы, бойкот английских товаров, забастовки на предприятиях, экспортирующих изделия в Британию. А мятежи индийских полков против офицеров способны обрушить вообще все. По иронии судьбы, Берлинский договор ограничил нашу торговлю с континентом – посмотрите на пошлину, которую мы платим за ввоз и вывоз товаров только ради того, чтобы Гитлер мог использовать Европу как рынок сбыта для собственной промышленности. А ведь именно за это ратовали Бивербрук и его сторонники. – Джефф помолчал немного. – Свободная торговля внутри империи и пошлины на торговлю с другими странами. Мечта всей его жизни. Ну вот она и сбылась. – Джефф безрадостно хохотнул в свойственной ему лающей манере. – А мы получили депрессию, растянувшуюся на двадцать с лишним лет.
– Мне