нас с матерью сюда, когда мне было три года, во время Войны за независимость.
Джексон улыбнулся:
– Не обижайтесь, но у вас ирландская внешность.
– Очень многие считают так же.
– Преданность Ирландии?
Дэвид покачал головой:
– Республике Де Валеры? Нет. Мой отец на дух не переносил весь этот фанатичный католический национализм.
– Не думали поселиться в стране Киви, вместе с отцом?
– Думал. Но потом мы решили вернуться. Все-таки здесь наша родина.
Тогда не действовали антисемитские законы, а репрессии были весьма умеренными.
Джексон обвел взглядом Лондон, раскинувшийся внизу, под голубым небом.
– Британия становится опасным местом. Если выбиваешься из общего ряда, конечно. Однако, – добавил он тихо, – оппозиция крепнет.
Дэвид посмотрел на Джеффа. Нос друга покраснел от солнца. Любопытно, как он, со своей белой кожей, прожил в Африке столько лет?
– Да, – согласился Дэвид. – Так и есть.
– Крепнет, и притом быстро.
– Много людей гибнет с обеих сторон, – сказал Дэвид. – Забастовщики, солдаты, полицейские. Становится все хуже.
– Черчилль сказал, что «подожжет Британию», когда стало ясно, что последние выборы сфальсифицированы.
– Он еще жив? – спросил Дэвид. – Мне известно, что ходили подпольные записи с его призывами к сопротивлению, но какое-то время о них никто не слышал. Ему уже под восемьдесят. Его жены Клементины больше нет – умерла от пневмонии в прошлом году в их ланкаширском имении. Жить в бегах – каково это для престарелого человека? – Он покачал головой. – Его сын Рэндольф – коллаборационист, выступает по телевидению в поддержку правительства. А если Черчилль мертв, то кто возглавляет теперь Сопротивление? Коммунисты?
Джексон вперил в Дэвида долгий, одобрительный взгляд.
– Черчилль жив, – сказал он тихо. – И Сопротивление включает в себя самые разные силы, не только коммунистическую партию. – Он медленно кивнул, посмотрел на часы и вдруг заявил: – Ладно, не пора ли нам двигаться обратно к станции? Меня ждет жена. Решила устроить семейные посиделки.
И Дэвид понял, что, если Джексон намеревается куда-то отвести его, это произойдет в другой день.
По дороге на станцию Джексон оживленно разглагольствовал про крикет и регби – он состоял в итонской команде «школа XV». При расставании он пожал Дэвиду руку, одарил его щедрой улыбкой и ушел прочь. Джефф сдавил Дэвиду плечо, что случалось с ним очень редко.
– Ты ему понравился, – сказал он тихо.
– К чему все это, Джефф? Зачем ты рассказал ему обо мне так много?
– Я решил, что ты, возможно, захочешь присоединиться к нам.
– Для чего?
– Быть может, со временем ты станешь помогать нам. – Джефф улыбнулся своей быстрой, нервной улыбкой. – Но это твое дело, Дэвид. Решение должно исходить от тебя.
Дэвид слышал, как Сара моет в кухне посуду, сердито укладывая тарелки на решетку для сушки. Он повернул прочь от лестницы. С самого начала, с той