писаки, и, подозвав его к себе негромко велел:
– Милонег, там, у дверей тронного зала стоит дружинник наследника Искрен, сходи, позови его ко мне, да поторопись.
Милонег подошедший к правителю, низко поклонился, а выслушав его, немедля поспешил к распахнутым дверям тронного зала, где со стороны коридора стояло два воина: один из дружины правителя, другой из дружины наследника. Через мгновение в зал вошел в темно-синем парадном долгополом терлике, с короткими рукавами Искрен. Это был высокий и крепкий в плечах юноша, с белокурыми волосами и редкой бородой да усами. Он быстрым шагом миновал зал, и, подойдя к трону правителя, поклонился, готовый выслушать его повеления.
– Искрен, – обратился к нему правитель. – Помоги наследнику выйти из тронного зала, у него разболелась раненная нога.
Искрен кивнул головой и стремительной поступью направился к бледному Святозару, крепко держащемуся одной рукой за спинку трона. Юноша подставил свое мощное плечо другу, и когда наследник отпустив спинку трона перехватился, при том тяжело покачнувшись, Искрен тотчас приобнял Святозара за стан. Да засим медленно повел друга к потайной двери, находившейся за троном.
Как только за Искреном и Святозаром закрылась дверь, наследник остановился, придерживаясь одной рукой за плечи друга, а другой за стены коридора, он замер на месте, стараясь отдышаться. И стоял так какое-то время, словно набираясь сил, а после, слабым голосом, попросил своего дружинника, проводить его в светлую комнату.
Искрен все еще придерживая наследника за стан, осторожно и неспешно повел его по коридору к светлой комнате, а войдя вовнутрь, усадил на сиденье. Встав напротив сиденья, на котором поместился Святозар, Искрен с тревогой во взоре оглядел друга. Наследник сидел почти недвижно, лишь надрывисто дыша, его побледневшее лицо покрылось мелкими капельками пота, будто просеянного с неба.
– Святозар, что случилось? – взволнованным голосом спросил Искрен.
– Не знаю… так вдруг нога разболелась… так разболелась… Так она уже очень давно не болела, очень давно… Точно вновь открылась рана, – ответил Святозар, и, вытянув ногу вперед, открыл глаза и прикусил губу.
– Давай, я подниму штанину и посмотрю, что там? – предложил Искрен, и в его серых крупных глазах блеснуло сострадание.
– Ага, Искрен, если не тяжело посмотри, – отозвался Святозар, все еще муторно дыша и перекашивая губы.
Искрен присел перед вытянутой ногой наследника, и осторожно приподнял штанину, но на ноге, кроме широкого красного рубца, ничего не было.
– Святозар, погляди, – тихо позвал Искрен друга. – Рубец на месте, он не разошелся.
Наследник наклонился над ногой, и, увидев на месте раны рубец, протянул руку аккуратно, точно, боясь доставить себе еще боль, погладил его, и добавил:
– Почему же тогда, так больно? Почему?… Ладно, Искрен, иди, скажи правителю, что рубец не разошелся, успокой его.
– А, ты? – поднимаясь с корточек, поспрашал Искрен.
– Я,