так замерз и его так трясло, что казалось холод перешел с больной ноги на все тело.
Правитель приказал слугам растопить баню, а пока наставники перенесли Святозара в его покои и уложили на ложе. Борщ жарко натопил печь, которая отделяла покои правителя от покоев наследника. Сенич принес горячего молока, да растер тело и ногу согревающей мазью, а отец, укрыв сына теплыми укрывалами, прошептал над ним заговоры. Какое-то время спустя Святозар перестал трястись, согрелся и уснул. Правитель сидел около сына, на его ложе, и, стараясь не тревожить сон, осторожно ощупывал больную ногу, коя постепенно согревалась. Когда нога потеплела, а кожа на ней стала неотличима от кожи на здоровой ноге, наследник пробудился. И сразу же пошевелил больной ногой, да протяжно дохнув, добавил:
– Ох, отец, все хорошо. Я ее чувствую… Знаешь, я, так испугался… испугался, что вообще ее лишился. Честно сказать, не хотелось бы мне вот так все время скакать на одной ноге, – Святозар тихо засмеялся. – И уже тогда, отец, я бы точно не смог стать божатым Яронега… Ну, ты подумай, как бы я по деревянной лесенке, установленной в проруби смог бы до дна допрыгать на одной ноге, да еще с дитем богатырского сложения на руках?
Правитель нахмурил лоб, потому что остался недовольным шуткой наследника, но не желая тревожить сына все же криво улыбнулся, и негромким голосом ответил:
– Первуша и Вячко натопили баню, пойдем, обмоешься, да погреешься, чтобы холод из тебя весь вышел.
– Да, что ж, отец, Сенич меня так натер какой-то чудесной мазью, что холод из меня уже весь выскочил, – заметил Святозар. Он немного помолчал и тяжело вздохнув, досказал, – так, что, отец, мне выходит нельзя зимой на двор выходить… Этот Нук, он, постарался на славу и загнал меня в темницу, тебе не кажется, отец? Тревожиться нельзя, быть на холоде нельзя… Да, хорошую он мне создал темницу, в которой сколько же я так буду мучиться?
– Ты, будешь жить… жить, а не мучиться, – тихим голосом откликнулся правитель. – Для меня самое важное, что ты жив… что не умер, как мой второй сын.
– Да, отец, конечно, – согласился Святозар, и, скинув с себя укрывала, сел на ложе подле Ярила. – Я тоже не хотел покидать тебя, ты же знаешь это… Просто я расстроен из-за ноги. – Наследник надсадно вздрогнул всем телом, будто выпуская из себя последние капли холода, однако приметив наполненное болью лицо Ярила, протянул руку похлопал его по покоящейся на ложе руке, и бодро добавил, – вот же отец, тебе повезло…. – Правитель недоуменно глянул на сына. – Ну, как же, теперь я не смогу покидать тебя, ни на праздниках в честь Богов Велеса и Коляды, ни на масляницу. Не надо, тебе, волноваться, что я разобью нос, сойдусь в поединке с шуликунами или обернусь орлом и улечу в окно… Теперь, мой дорогой отец, я буду всегда с тобой рядом… всегда. И наверняка, мы с тобой так наговоримся, что вскоре надоедим друг другу.
– Нет, – отрицательно качнув головой, ответил правитель, и, притянув к себе сына, крепко его обнял. – Ты никогда…