лошади, везущие гроб, и причитания плакальщиц.
– Ну же! Иди сюда, говорю.
Мать в дальнем углу комнаты все еще держала в руках полушубок. Ее улыбка скривилась, как будто она только что получила пощечину от чьей-то вынырнувшей из тени руки.
– Все в порядке? – спросила она, и в голосе ее прозвучала нотка органа из будапештского собора.
– Да, – ответил отец, протягивая руку к сыну. – Все замечательно, потому что я дома, со своей семьей, там, где и должен быть.
Мальчик заметил, как тень коснулась лица матери и как оно мгновенно потемнело. Рот ее приоткрылся, а глаза расширились в озера, полные недоумения.
Отец взял сына за руку. Кожа на отцовской ладони была твердой, со следами ожогов от веревки. И ужасно холодной. Отец подтянул мальчика ближе. Еще ближе. Пламя огня извивалось, как разворачивающая свои кольца змея.
– Да, – прошептал он, – все в порядке.
Его взгляд остановился на жене.
– Как ты допустила, чтобы в моем доме было так холодно?
– Я… прости меня, – пробормотала она и задрожала, а глаза ее сделались глубокими ямами, полными ужаса.
– Лютый холод, – сказал отец. – Я чувствую, что промерз до костей. А ты, Андре?
Мальчик кивнул, глядя на темное отцовское лицо, выхваченное из тени огнем, и на свое отражение, плавающее в его глазах, более темных, чем прежде. Да, гораздо темнее, словно горные пещеры, и с серебристым налетом по краям. Мальчику пришлось приложить такое усилие, чтобы отвести взгляд, что у него заболела шея. Он задрожал точно так же, как мама. Мальчик и сам не смог бы объяснить, почему его охватил страх. Он только знал, что запах от одежды, кожи и волос отца был точно такой же, как в той комнате, где бабушка Эльза заснула навсегда.
– Мы поступили неправильно, – проворчал отец. – Я, твой дядя Йожеф и другие люди из Крайека. Не стоило нам забираться в горы…
Мама охнула, но мальчик не смог повернуть голову и посмотреть на нее.
– …потому что мы ошибались. Все мы. Это совсем не то, что мы думали…
Мама заскулила, как попавший в капкан дикий зверь.
– …понимаешь?
А отец улыбнулся. Теперь он уже стоял спиной к печи, но белизна его лица пробивалась сквозь тени. Рука крепче сжала плечо сына, и мальчик вздрогнул, словно бы северный ветер с ревом пронесся сквозь его душу. Мама всхлипнула, и мальчик хотел оглянуться и посмотреть, что с ней случилось, но он не мог шевельнуться, не мог повернуть голову, не мог даже моргнуть.
– Мой милый, маленький сынок, – с улыбкой произнес отец. – Мой милый, маленький Андре…
И он нагнулся к сыну.
Но в следующий миг его лицо исказилось, а глаза вспыхнули серебром.
– НЕ СМЕЙ! – гаркнул он.
Мальчик вскрикнул и вырвался из отцовской хватки. Он увидел маму с дробовиком в трясущихся руках и раскрытым в отчаянном крике ртом. И как раз в тот момент, когда он подбежал к ней, мама нажала сразу на оба спусковых крючка.
Заряды просвистели над мальчиком и угодили в голову и в горло отцу. Яростно и раскатисто