ничего о себе. Может, цыганка имела в виду, что я не знаю своего происхождения? Может я приемный ребенок или же мой отец кто-то известный или совсем наоборот. Так, я ведь не знаю своего отца. Нужно поговорить об этом с мамой, если не забуду. Если гадалка имела в виду этот факт, то значит, ничего загадочного и непонятного нет. Все становится на свои места. Но это лишь предположение. Что если она говорила совершенно о другом? Тогда о чем же? „У тебя интересная жизнь“ – эти слова также звучат странно. Моя жизнь состоит в том, что я учусь, после учебы нахожусь дома, а потом полночи в каком-либо клубе. Нет, цыганка явно не об этом говорила. Так, нужно вспомнить… да, она упоминала что-то о том, что придет день, и откроется правда. Хорошо, какая именно правда я все равно не пойму, пока не узнаю. Значит, оставим это в покое. Остается только… ждать», – все это время смотрел в окно. Мое внимание мельком переключилось на часы. До отправления поезда оставалось две минуты, если мои часы показывали точное время.
– Нужно идти домой, – шепнул я, встал и пошел к выходу.
Двери поезда закрылись, я остался на перроне. Спустя две минуты состав исчез за зданием вокзала. На перроне никого не было, кроме меня. Одиночество подступило ко мне слишком близко, как мне показалось, но это были всего лишь мои предрассудки.
– А вдруг коснувшись, гадалка наложила какое-нибудь проклятие на меня или что-то вроде того? – задался вопросом, причем вслух. Хорошо, что рядом никого не было, – бред, – тут же ответил я, – нужно найти ее.
Наверно, это было единственным правильным решением, принятым мной за последние пару часов, а может, и за последние несколько дней. Вернувшись туда, где произошла встреча с цыганкой, я осмотрелся вокруг. Магазины и киоски не сдвинулись с места, людей практически не было, как и тогда, холодный ветер все также метался из стороны в сторону. Гадалки нигде не было.
– Где же она? – в полный голос спросил, желая, чтобы она услышала меня и подошла.
Поиски в магазинах ни к чему не привели, расспросы прохожих тоже. Я остановился.
– Может, это видение? – предположение казалось мне возможным, но я не согласился с ним.
Через полчаса я шел по тротуару в направлении дома. Открыв дверь своим ключом и пройдя в свою комнату, рухнул на кровать лицом вниз. Тут же забежала мама.
– Почему ты вернулся? Все хорошо?
Я приподнялся, чтобы ответить ей. Уставший от собственных мыслей, словно заболел.
– Я почувствовал себя плохо, голова закружилась. Давай завтра съезжу.
– Нет, сиди дома, я сама, – мама подошла ко мне и дотронулась рукой до моего лба. Убедившись, что температуры нет, она успокоилась, – тебе просто нужно выспаться, – более суровым голосом утвердила мама.
– Да, ты права.
Мама ушла, я остался один. Снова глядя в потолок, размышлял о встрече с цыганкой, но все эти мысли были не теми, неверными, неправильными. В итоге я понял, что моя жизнь – это не та жизнь, которой должен жить. Нужно исправиться,