с первой встречной девушкой и потребовали, чтобы он позвал ее на свидание. Этой бедной наивной жертвой стала я. Я поделилась произошедшим только с Луной. Больше никому не рассказывала. Два с половиной года прошло, а мне и теперь вспоминать неприятно. Посмотрим, как Фил примет эту историю. Ведь после моего вопроса, его очередь спрашивать. И он, конечно, просто переадресует мне мой же вопрос.
Фил возвращается. В руках держит картонный стаканчик с кофе.
– Ты ушел на самом интересном месте.
Он вопросительно поднимает одну бровь.
– Да? На каком? – он окидывает взглядом кафетерий, как будто ищет спасения или предлога сменить тему.
– Ты начал рассказывать о себе.
Теперь его глаза впиваются в меня.
– Про девушек, с которыми встречался. – твердо завершаю я. Он присаживается, откидывает волосы назад. Я смотрю в его правый взгляд. Радужка зрачка темнее левого, но красного отблеска в ней нет. А мне показалось, что в глазах Фила вдруг мелькнула красная огненная искра.
– По-честному? – в голосе слышится едва уловимые нотки самодовольства. – Давай не будем касаться этой темы. Мне не хочется говорить об этом. Правда, не хочется.
Правую бровь Фила пересекает бледный рубец шрама. Выглядит отталкивающе и красиво одновременно. Незаметно для себя, я залюбовалась изгибом его брови, а внутри меня все похолодело. Даже в горле запершило. Он пододвинул принесенный стаканчик кофе мне.
– Держи.
– Ты… ты же хотел кофе?! – сипло шепчу я. Он улыбается одним уголком рта. Ямочка на скуле выглядит по-детски милой. У него проступает маленькая морщинка на лбу. Значит, улыбка настоящая.
– Вовсе нет. Это для тебя. На чем я остановился? Мой дедушка являлся совладельцем "колледжа". Это правда. Он настаивал, что бы я учился здесь. Вот я и перевелся.
– Был совладельцем? Значит, он продал свою долю?
– Он умер.
– Сочувствую. – с наигранной грустью ответила я.
– Все нормально. Я редко с ним виделся. Только приезжал в гости на каникулах. У него дом близ Солтсберри.
– Круто. Хотела бы я жить здесь, когда окончу учебу. – воскликнула я с завистью.
Он пожал плечами.
– Сейчас дом принадлежит моему дяде. Мы не особо ладим. – хмуриться Фил. – он всегда плохо ко мне относился. С пренебрежением. Не считает меня достойным своей семьи. Думаю, он был бы рад, если бы меня отчислили отсюда.
На это я не знаю, что сказать и молча отпиваю из чашки.
– У тебя интересная фамилия, броская. Вольфстрем. Я даже не знаю, как правильно она произносится.
– Зато у тебя не броская! – перебиваю я. Не люблю, когда меня передразнивают из-за фамилии. Но он, похоже, и не собирался, потому что говорит:
– Мне она нравится. Ощущаются нотки чего-то северного и дикого.
Никогда бы не подумала.
– Серьезно?
Он кивает.
Нотки дикого? Звучит неплохо.
– И еще она немного музыкальная. – замечает Фил.
– Ты шутишь! Вольфстрем – это ты называешь