все же знают, кто такой Росси.
– Звучит красиво, – ответила она. – И, может быть, ещё из коллективного чувства вины. Он построил Петербургу дворцы, а умер в бедности на съёмной квартире. Справедливость держит дистанцию от Земли, соблюдает карантин.
Стало темнеть, загорелись люминесцентные вывески баров.
За одним из вечерних столиков сидел Петр I. Его глаза горели, отражая экран смартфона. Сам царь был сумрачен.
Девушке очень хотелось сфотографировать эту сценку, но было понятно, что царь бы её не помиловал. Его рабочий день закончился. Он больше не хочет фотографироваться. Он хочет быть просто уставшим человеком.
Двое свернули с центральных улиц и оказались в лабиринте дворов-колодцев. Темнота, дворы не заканчивались, выхода не было. Но вдруг в одной из арок показался свет. Это ресторанная улица Рубинштейна сияла и пела. Людей было очень много. Довлатов потерялся в толпе.
А потом Питер сократился до одного неба. Размером примерно метр на метр. Квадрат светил с потолка чёрным светом. Малевич сидел на мансардной крыше гостиницы и водил кисточкой, рисуя ночь. Двое сидели в комнате и следили за его работой.
Наступило молчание. Посередине комнаты стояла кровать. Стояла и на себе настаивала. Она была композиционным центром.
– Помните, вы говорили, что были в Италии и ели там мидии. И что в Голландии надо обязательно попробовать сыр, а в Германии – сосиски с капустой. Потому что это достопримечательности…
Он кивнул.
Она хотела продолжить монолог, но потом поняла, что роль неудачная. В конце должна была бы присутствовать фраза: «А я не хочу быть достопримечательностью». Но зачем тогда она пришла в гостиницу – вопрос.
…У него был такой фильм, где двое не спали. Точнее, они именно спали – просто засыпали вместе на одной кровати. И это было хорошо. Она про этот фильм думала.
Режиссёр умел держать паузы.
Наступило время окончательного монтажа.
Малевич пишет «Белый квадрат». Ночь не наступает.
Прощаются, сохраняя дистанцию.
– Пока.
– Пока.
Всё. Снято.
Девушка надела новое платье – значит, это уже другая девушка.
Другая девушка и другой мужчина приехали в другой город.
Их встречал Свободный переулок. Такое название. От чего именно свободный – неизвестно. Но, проходя по такому переулку, приятно примерить его название на себя.
Свободные люди в Свободном переулке.
По чувству – это был приморский городок. В котором у тебя нет дел, обязанностей… Вообще ничего нет. И как будто тебя самого нет.
Всю жизнь так нельзя прожить, а два дня – можно.
– А куда мы идем? Ты уже был здесь?
– Да, давно.
Он был в этом городе шесть лет назад. И ел мороженое. И теперь создавалось впечатление, что он приехал на поиски этого мороженого. Причем он хотел купить его в том же месте, что и шесть лет назад: в парке, рядом с набережной.
Они