К тому же он писал оркестровки и руководил вокальным трио, затем квартетом. Мордочка у него была всегда какая-то удивленная – он напоминал болонку, за что и получил кличку Шавка.
Однажды по причине пристрастия к горячительным напиткам его вызвали на партбюро и поставили вопрос ребром:
– Осин, дайте слово, что больше пить не будете!
– Товарищи коммунисты, – серьезно сказал Осин, – даю вам честное слово, что больше пить не буду… – и, выдержав паузу, тихо добавил: – И меньше не буду!
Зудила
Мы знали, что где-то на мясокомбинате обитает музыкант, который раньше играл чуть ли не в оркестре самого Якова Скоморовского. И вот он появился у нас. Звали его Николай Митрофанович Зудилкин (Зудила). Полноватый, лет 50-ти с гаком, с огромной обрамленной седовато-рыжими кудряшками лысиной, он сразу стал у нас заводилой. У него был редкий деревянный крытый кларнет и тенор-саксофон довоенного производства ленинградского завода музинструментов. Зудила был нрава бесшабашного. Когда он играл, его массивная челюсть вибрировала, как незастывший студень, глаза горели неоновым пламенем, а из раструба вылетали массивные сочные звуки.
– Николай Митрофанович, – приставал я, – а как получить такой звук?
– Запросто, чувачок, – отвечал Зудила. – Ты берешь дудочку и дуешь… Час, два, день, десять… И у тебя получится! Лет через десять!
В футляре Зудилкиного саксофона кроме разобранного кларнета в отсеке с мундштуками и тростями всегда находились самые необходимые для поднятия настроения вещи: стограммовый стаканчик (гленчик), кусочек сырка «Дружба» или сальца, луковичка и ломтик хлеба. Зудила был почти всегда в приподнятом настроении, поэтому играл весело. Кроме того, он был еще и философ.
– Чувачок, – говариал он, – запомни: в оркестре все инструменты должны играть, а саксофон петь!
– Ну как же, – возражал я, – а говорят «поющая скрипка», «поющая гитара»…
– Ты же умный вроде мужик, чувачок, и с верхним уже образованием! – Зудила поводил плечами. – Ну как можно петь, пойми, на бычачьей жиле или медной проволоке? Поют легкими, горлышком, губками… А так только можно играть на кларнете или на саксофоне! Вот, чувачок, слушай, колесо от телеги может нарисовать почти любой. А вот так нарисовать, чтобы оно ехало, может только художник. Так же и в музыке. Тренькать могут почти все, а вот играть, чтоб из инструмента выходила музыка, могут только музыканты!
Играл Зудила самозабвенно, иногда забываясь и теряя ориентировку. На одном из концертов под сильным шофе он выпустил изо рта мундштук и никак не мог поймать его снова. Пришлось мне поддержать его качающуюся голову и всунуть в рот мундштук. Зудила удивленно похлопал глазами и заиграл…
Стояли мы как-то в страшную метель на остановке в Фокинском районе. Где-то вдалеке слышались звуки похоронного марша. Затем