Не нашли его ни в деканате, ни вообще в институте. Его обнаружили дома, но он наотрез отказался продолжать у нас лекции, заявив, что, если его предмет неинтересней вертолета, ему нам сказать больше нечего.
Капель
Александр Давыдович Шустеров не был преподавателем института, он был просто руководителем институтского духового оркестра. Труд его был поистине титаническим, потому что в духовой оркестр, как правило, почему-то записывались лишенные слуха и музыкальных способностей студенты. И Капелю, как называли Шустерова, нужно было в максимально короткий срок научить их не только извлекать звуки, но и исполнять гимн Советского Союза и пару маршей для демонстраций. Лучше же всего музыканты осваивали похоронные марши и подрабатывали на «жмурах». Вероятно, поэтому на двери помещения духового оркестра какой-то остряк написал: «Похоронное бюро «Добро пожаловать». Духовой оркестр репетировал в котельной института. От нестройного напора духовых инструментов осыпалась с потолка штукатурка и срывалось пламя на газовых горелках котлов. Монументальная фигура Капеля выражала непримиримую решительность добиться стройности звучания. Он утирал огромным, как простыня, платком лысину. – Ой, мама, роди меня обратно! – обессиленно вздыхал Капель, грустно глядя на облезлые раструбы инструментов и представляя, какой позор падёт на его голову, если оркестранты собьются перед «правительственной трибуной» на параде. Капель клал на пюпитр галошу и грозился запустить ею в этот «жопкин хор», как он в сердцах называл оркестр. – Куда ты смотришь? – обращался он к тенору, – смотри на меня! Я тебе дирижер или дирижобель? – Гарик, – кричал он альтисту, – ты можешь сыграть ис-тат-та-та? – А я так и играю! – Нет, ты играешь ис-тат-ти-ти! – Нет, ис-тат-та-та. – Филон! – Капель поднимал над головой галошу. Присутствовать на репетициях Капеля было одно удовольствие. – Вы понимаете, что такое тутти? ТУТТИ – это со всей мочи дути! – объяснял он оркестрантам. – Да не «доселева» играем, а «до сенио!» И не «отселева» а «от сенио». Сенио, болваны! – Я сказал играть «от фонаря», а не «до фонаря!» От сенио до сенио и от фонаря на птичку – и на коду! А вы мне играете отселева доселева и не от фонаря, а до лампочки! Худо-бедно Капель доводил духовиков до нужной кондиции, и те браво исполняли марши на парадах. Последние годы Шустеров преподавал в музучилище. Он поименно помнил своих первых учеников, начисто лишенных музыкальных способностей, но горящих страстным желанием шагать впереди колонн.
Муза
В перерывах между лекциями или по их окончании мужская половина студентов старалась побыстрее выскользнуть из аудитории и занять места вдоль лестничной клетки. Директор института, не понимая этой коллективной страсти, многократно спрашивал, чем это лестница так притягивает их. Студенты опускали глаза, отшучивались или молчали. Хитрый Григорий Никитич как-то раз, как бы случайно, тоже