юн, как мне показалось. Да и мудр не по годам. Эгль устал и голоден, а потому брюзглив. Но если у тебя найдется кружка доброго вина – быть может, моя память оживится, и ты не пожалеешь, что впустил и накормил и напоил меня.
Грей – Вина в моем доме больше, чем картин – и то и другое семейные раритеты и реликвии.
Грей наливает вина Эглю.
Эгль – За твое здоровье и гостеприимство, Капитан!
Грей – Пей, странник, и пусть кровь как горные реки забурлит в твоих жилах. В моих подвалах нет дешевого вина. Видишь эти бочки? В них такое вино, за которое не один пьяница дал бы согласие вырезать себе язык, если бы ему позволили хватить небольшой стаканчик. Но есть и другое, особое вино. Его цвет темнее вишни. Оно густо, как хорошие сливки. Вино это заключено в бочку черного дерева, крепкого, как железо. На ней двойные обручи красной меди. На обручах латинская надпись: «Меня выпьет Грэй, когда будет в раю». Возникло стойкое убеждение, что драгоценное вино принесет несчастье.
Эгль – В самом деле?
Грей – Эту бочку привез мой предок, Джон Грэй, из Лиссабона; за вино было уплачено две тысячи золотых пиастров.
Эгль – «Меня выпьет Грэй, когда будет в раю!» Как это понять? Выпьет, когда умрет, что ли? Странно. Видимо, Капитан, этого вина никто никогда не пробовал, и не будет пробовать.
Грей – Я выпью его. Я выпью его, чего бы мне это ни стоило!
Эгль – И не побоишься семейного предания? Ты храбрый юноша, но как же рай?
Грей – Так и будет. Рай не там (показывает на небо), рай здесь (прижимает руку к сердцу). Нужно только его обрести!.. Знаешь, старик, я вырвался из сытой жизни и захотел стать «дьявольским» моряком. Я обдирал локти, ползая по снастям, я обошел Землю в кругосветном плавании, но все эти мокрые канаты в два пуда на весу рук; все эти леера, ванты, брашпили, тросы, стеньги и салинги созданы на мучение, но никак не в утешение. Я пил водку во всех тавернах мира, проматывал свое состояние в карты. Самые красивые женщины пытались заманить меня в свои сети. Но… «На ложе моем ночью искал я ту, кого любит душа моя. Искал ее и не нашел ее».
Артур Грей поет.
Я прошел огонь и трубы медные.
Океаны пересек под тайфунами.
Видел я в пустынях страны бедные,
Видел в зелени я страны фартунные.
Видел немок, видел я и француженок,
Пил вино с мулаткой страстной в объятиях,
Целовал я англичанок простуженных,
Слышал я слова любви и проклятия.
Видел блеск и слышал звон я золота,
Спас друзей – они мне были признательны,
Испытал я муки жажды и голода,
Получал я в спину нож от предателей.
Я встречал людей и злых и доверчивых,
Сотни женщин в омут памяти канули.
Но не встретил нежных глаз я девичьих,
Тех, что в душу бы мою глянули.
Но я знаю где-то за горизонтами,
Берег есть мечты, и на береге том
Вижу я лицо с чертами тонкими,
Слышу