по телу ознобом бежали мурашки. Он мог строить дома, ведь ему предлагали участвовать в строительстве жилья для мигрантов из бывших союзных республик. Но Маркунин отказался, решив присмотреться к новым хозяевам жизни. А что к ним присматриваться – умеют вертеться. В посёлке Маркунин наблюдал сынков бывших одноклассников, раскатывавших на иномарках, а что они делали, можно было только догадываться. На их физиономиях читалась неукротимая одержимость, озабоченность, углублённость в себя, словно в какие-то загадочные расчёты…
Однажды один светло-русый, с пытливыми круглыми серыми глазами по прозвищу Лежек, когда Маркунин играл в карты с его отцом Михаилом, присел возле него на корточки и заговорил, нагло усмехаясь, как будто дружку своему:
– А что, Маркуня, правду болтают, был ты якобы кладоискателем, что нашёл немало бесценных сокровищ, которые тянут на тысячи баксов?
– Интересно, кто тебе такую басню наплёл? – удивлённо заметил Маркунин, а сам настороженно взирал на юнца. – Ничего этого в те годы не могло быть… – буркнул он, глядя на Михаила, может, сынку подбросил идейку?
– Но что-то ведь было, клады искал?
– Какие клады, раскопки, черепки от горшков, древние постройки, посуда, украшения, которые сдавали строго по описи…
– А не финти, Маркуша, ты и машину не купил, боялся, что спросят за какие шиши, ведь так? – посерьёзнел Лежек. – Монетки, золотые, серебряные в свою кубышку упрятал?..
– Что ты пристал к нему, вали отсюда! – возмутился отец Лежека, который знал, чем сын занимался, но держал это при себе.
– Да я пошутил, батя, кончай залупаться, а то въеду между глаз, – и он было замахнулся почти всерьёз на отца, который вскочил с табурета, и стал резко выталкивать сына, подняв крик.
Лежек, издав вызывающе грубый смех, исчез. Маркунин почувствовал нарастающее беспокойство: кто распускал нелепые слухи о его романтическом прошлом, полном соблазнов? По реакции Михаила он смекнул, что это был другой.
В тот вечер с Михаилом они хорошо надрались. Утыкин работал у заезжего фермера, разводившего свиней. О Лежеке они больше не говорили, но Маркунин знал, что сын Михаила водится с крутыми ребятами. После того случая Лежек как-то проходил мимо Маркунина и с вызывающе наглой улыбочкой насвистывал блатной мотивчик. Но больше он с ним не заговорил…
Глава 2
Виноградники были поделены между бывшими полевыми бригадами, члены которых имели свои делянки. Вот и его, Маркунина, отец возглавлял кооператив, а мать была у него в помощницах. Имели личный трактор с тележкой, склады. Некогда мощное хозяйство превратилось в частную лавочку. Однако ворованное вино как раньше продавали на дому, так продолжали и сейчас. Винзавод разделить нельзя, но каждый чувствовал себя там хозяином, являясь акционером. Но почему так происходило, что вино воровали у себя же, Маркунин понять не мог. И больше в это не вникал…
Маркунин