надвигаясь на моего спутника. – Жаль, что остальные Петровы были в другой части Империи, когда случилось это вероломное убийство! Но теперь они возвращаются! Чувствуешь, запахло кровью в воздухе? Это пахнет кровью твоего брата и… твоей. Почему бы мне прямо сейчас не преподать урок тебе и увальню за твоей спиной?!
Глава 2.
Морда Лихова внезапно потеряла все эмоции, а из его правой руки вылетел бледно-голубой туман, который быстро превратился в подобие полупрозрачного шара. «Воздушный кулак» понёсся к груди растерявшегося Лаврушки, однако я толкнул его в сторону, а сам железной рукой отбросил в сторону все чувства, моментально скользнул в магический транс и выбросил из правой ладони безжизненно-серый туман. «Развеивание» рваной паутиной ринулось навстречу «воздушному кулаку». И когда заклинания столкнулись, то ярко вспыхнули, уничтожив друг друга. Вспышка была такой силы, что свет выхватил из темноты упавшего в траву Лаврентия и дотянулся до изменившегося в лице Лихова.
– Мастер смерти! – непроизвольно ахнул Субтильный, увидев блеснувшие на моём лице светло-светло-серые глаза.
– Батюшки святы, мастер смерти! – вторили ему амбалы и синхронно перекрестились, а потом ещё и поплевали через плечо.
Здоровяки едва портки не обмочили. И даже Лихов изрядно оторопел, но скорее от неожиданности, чем от страха. Всё-таки дворяне были не такими суеверными, как простой народ.
Лаврентий же воспользовался заминкой Лихова. Он с рычанием вскочил с травы, бросился на дворянина и повалил его. Они принялись кататься по траве, вопя и нещадно мутузя друг друга кулаками.
Один из амбалов подался в сторону дерущихся, но я выразительно глянул на него и приподнял бровь. Он сразу же расплылся в угодливой улыбке и сделал шаг назад, встав около второго здоровяка. А тот предпочёл притвориться ветошью, еле слышно бубнящей молитву. И это было самое лучшее поведение для простолюдина, попавшего в такую ситуацию.
Между тем Лаврентий с Лиховым скатились в лужу, где на них упал лунный свет, с трудом пробивающийся сквозь разлапистые ветви сосен. Перекорёженную физиономию Субтильного уже украшал разбитый нос и длинная, кровоточащая царапина на лбу. А у Астафьева на щеке красовался след от зубов. В глазах же полыхало страстное желание вбить Лихова в землю. Возможно, именно это желание и помогло ему оседлать противника.
Лаврентий принялся бить Субтильного по роже, яростно брызжа слюной и хрипя:
– На! Получай, скотина! Чьей теперь кровью пахнет?!
– Я убью тебя, сучоныш! – провизжал в ответ окровавленный урод, закрываясь руками и вертя башкой.
Лихов превратился в обычного человека, ведь в подобной ситуации даже опытный маг с трудом смог бы войти в магический транс, что уж говорить о таком юнце. В обычной же драке Субтильный оказался слабее Лаврушки, который мгновение назад ещё раз угодил в его хрустнувший нос. Однако это был последний весомый успех Астафьева. Его удары замедлились, а изо рта стало вылетать усталое сипение.
И