ее щеку, но никаких сексуальных помыслов в ее обычно падкой на них голове не было. Рите просто хотелось, чтобы он прекратил говорить, даже если ради этого ей придется его ударить.
– Постой, мисо-суп… – пыталась она объяснить, но он все продолжал рассказать, дойдя до автоматических систем оповещения об ошибке.
– А еще я постоянно езжу в Куаутитлан, да вот такая незадача – по утрам там много пробок, – темп его речи снижался, как будто из него выпустили весь воздух, и Рите подумалось, что трогать Хайме точно не следует.
Кореец вдруг подошел к пульту телевизора и увеличил звук еще сильнее. Перед ней мелькнуло спасительное лицо вечно молодой телеведущей, которой исполнилось целых пятьдесят, но она по-прежнему сногсшибательно выглядела. Женщина стояла прямо перед ними на фоне нервной музыка и строгим голосом учительницы вещала о том, что состоялась встреча президентов Боливии и Эквадора, где они рассмотрели текущие экономические соглашения, при этом ее на миг заслонили кадры с двумя крупными индейцами, жмущими друг другу руки и нелепо смотрящимися в официальных костюмах.
Речь Хайме постепенно снижалась до шепота, в конце концов он замолк, осознав, что его не слушают, и устало взглянул в пиксельное светящееся лицо вечной любовницы телеэкрана.
– А теперь – к срочным новостям. Сегодня был найден мертвым в своей спальне знаменитый психоаналитик, президент Психоаналитической академии…
Она, не верив своим глазам, смотрела прямо на фото человека, которому она доверяла больше жизни и больше, чем тому русскому, с которым спала и который давал ей деньги, непонятно откуда взявшиеся. Иван же должен был посетить его сегодня, подумала она, я его упрашивала. Но в спальне? Почему именно там? Так значит, Иван не дошел до него, или все-таки дошел, и…
– Эй, ты слушаешь меня? Мексика не отсталая страна, потому что «Тойота» не работает просто с теми поставщиками, которые могут похвастаться лишь рабочей силой, – вновь продолжая вдохновенно рассказывать о чем-то, говорил он.
– Да, – сказала она и села, механически хлебнула его мисо и обожглась бульоном. В душе у нее было смутно, а все вокруг заволакивалось туманом, сквозь который упорный голос продолжал пояснять ей про то, почему он никогда не пойдет к «Дженерал Моторс».
Он тасовал приятно пахнущую колоду, выполненную каким-то знаменитым итальянским дизайнером в количестве нескольких экземпляров на безупречном оборудовании. Он чувствовал своими грубыми руками нежное прикосновение глянцевой бумаги так и липнущих друг к другу карт. Как ни странно, несмотря на то, что он был верующим и даже вопреки этому, гадать на таро ему нравилось больше, чем на Библии, как рекомендовал ему и всем благоверным католикам святой Августин. Наверное, потому, что он не мог сопоставить цитаты со своим положением, а оно было серьезным. Впрочем, он еще был убежденным марксистом, что мало согласовывалось с верой.
Гадание он предпочитал либо самое простейшее, по одной карте, либо посложнее – прошлое, настоящее и будущее. Колода, которую он сейчас раскладывал,