и только числился на службе.
– Во-о-от! – многозначительно протянул Фрэнк, подняв вверх палец, – Это ты правильно заметил. Не про алкоголь, конечно же, а про то, что все они были обычными прожигателями жизни и состояний своих предков. Первая закономерность. Что ещё?
– Даты смертей, – чуть бодрее продолжил я, – Каждый умер в определённый месяц, в который больше никто не умирал. Август, сентябрь, октябрь и так далее до нынешнего июля. Это тоже не случайно. Значит, следующая смерть будет в августе! – осенило вдруг меня.
– Верно, – удовлетворённо кивнул Фрэнк, – Но тут есть ещё одна закономерность. Обрати внимание на даты рождений умерших, – подсказал он.
– Да вроде ничего странного, – пробормотал я, заглядывая в дело, так как естественно я не помнил их наизусть, – Скопинцев двадцать первого июля, Трубецкой шестнадцатого августа… Та-а-ак! – догадался я, пробегаясь по списку глазами, – У них у всех в предыдущий до смерти месяц были дни рождения! Что ещё… Исполнялось у всех по разному, от восемнадцати, самый младший, до двадцати одного, самый старший… Странно, что нет никого младше или старше. Почему именно с восемнадцати до двадцати одного? – недоумевал я.
– Для меня этот момент тоже странен, – согласился со мной Фрэнк, аккуратно гася сигару, – Насколько мне известно, в России в восемнадцать лет наступает частичная дееспособность, а в двадцать один – совершеннолетие. Возможно, это связано с этим. Но не факт. Что-нибудь ещё можешь сказать?
– Да вроде, нет. А хотя… – засомневался я, но всё же решил сказать, – Места отдыха погибших накануне смерти смущают. Всегда разные. Ни одного повторения, при том, что вряд ли в Санкт-Петербурге так уж много ночных клубов. Узнать бы ещё, сколько их всего и каких…
– Узнаем, – ухмыльнулся Фрэнк, и зевнул, – Но замечание правильное. Это тоже явно не просто так, и таким образом мы можем предугадать, в каком клубе в следующем месяце, который наступит уже через неделю, и в каких числах будет находиться следующая жертва, определённой возрастной категории, что очень сужает нам поиск.
– А числа-то как мы узнаем? – не понял я.
– А ты повнимательнее к датам смерти присмотрись, – посоветовал Фрэнк с неизменной ухмылкой. Я опять вчитался в дело.
– Дата смерти каждый раз разная, – быстро понял я, пробежавшись в который уже раз взглядом по бумагам.
– Верно, – кивнул шеф, – А значит, что следующая смерть будет в одну из свободных дат, а из этого следует, что накануне вечером жертва будет гулять в одном из клубов. А с этим можно уже работать, – опять зевнул Фрэнк, и глянул на настенные часы, – Ладно. Засиделись мы. Пора спать. Завтра продолжим. У нас ещё один день есть, чтобы всё обдумать хорошенько, а послезавтра, в понедельник, представим результаты своих размышлений на совещании.
Я верно понял намёк, попрощался с Фрэнком и ушёл к себе. Была уже полночь и спать хотелось неимоверно. Вот только если бы я знал, что меня ждёт в предстоящем сне, то предпочёл