на подчиненного тяжелый взгляд. Особой вредностью Виктор Павлович не отличался, самодурство не практиковал, но спросить мог жестко. Жилистый, рослый, с массивной угловатой челюстью и фактически седой головой – в прошлом месяце он отметил 58-летие. Бодрился, молодился, о заслуженном отдыхе даже не помышлял, но чувствовалось – устал человек. Да и партбилет в кармане неимоверно давил.
– Доложили уже о ваших успехах, – проворчал майор, делая недовольное лицо. – Почему вы оказались на Станиславском жилмассиве? В вашу задачу входило прибрать Мокрого, доставить в обезьянник и с чувством выполненного долга разъехаться по домам. Решили вкусить трудности патрульно-постовой службы? Так это у нас легко – только попросите.
– Мимо ехали, Виктор Павлович, – Алексей состроил покаянную мину. – По рации передали…
– Стреляли? – съязвил Варламов, копируя Саида из «Белого солнца пустыни». – Ваше служебное рвение – да на прямые бы обязанности…
– Этот урод Визгун своей жене руки отрубил, – проворчал Разин. – Только не язвите, товарищ майор, что заслужила. Никто такого не заслуживает. Как же ей жить теперь?
– Может, и не придется, – Варламов поморщился. – Пять минут назад сообщили из больницы: Надежда Васильевна Визгун пребывает в крайне тяжелом состоянии. Критическая потеря крови. Ночь может не пережить. Случай действительно вопиющий, – Варламов почесал карандашом ухо. – Семейное насилие – наш бич, хотя и пережиток старины глубокой, – поспешил он добавить. – Всякое бывает – избивают мужья своих жен, порой жизни лишают – о чем потом искренне жалеют. Но чтобы вот так – руки топором… Интересно, что его надоумило?
– Можем спросить, – осторожно заметил Алексей.
– Да, обязательно спросим. Ладно, Алексей, что сделано, то сделано. Вы, по крайней мере, не мялись под дверью, как остальные. Благодаря вам пострадавшая еще жива, а Визгун не бегает по городу с окровавленным топором. Что с Мокрецовым? Насколько я знаю, в следственном изоляторе арестанта с такой фамилией нет.
– Неудачно съездили, – покаялся Разин. – Сбежал гражданин Мокрый. Почуял опасность, собрал манатки – и на Восточный вокзал, где, кстати, взял билет до Красноярска и, скорее всего, уже в пути. Мы связались с линейными отделами на пути следования состава. Есть надежда, что возьмут.
– Или он сошел на первом же перегоне, где поезд сбросил скорость, – хмыкнул Варламов. – А то и вовсе взял билет для блезира, а сам покинул область на попутном транспорте.
– Может, и так, – согласился Алексей. – А я предупреждал, что такое может случиться. У Мокрецова информаторы везде, даже в милиции. Но нет, вам же хотелось все сделать по закону: получить дополнительные улики, санкцию от прокурора, который, как назло, приболел…
О возможном ограблении одного из отделений Госбанка СССР органы предупредил осведомитель. К сожалению, не знали даты и места. Охрану отделений усилили постовыми милиционерами. Налет состоялся, но на другое учреждение – Промстройбанк