здесь, как бревно, и радоваться, что я не один. А чему, позволь тебя спросить, я должен радоваться? Тому, что эта безмозглая корова перевернула мне весь дом? Порядок, она, видишь ли, навела! А этот бугай, санитар, он тоже на её стороне. Говорит, что чистота помогает уходу за больным. А уж про доктора я вообще молчу! Он главный враг, он их обоих подстрекает! Вдобавок вся эта орава рассчитывает за свои безобразия денежки с меня получить! Причём немалые денежки, доложу я тебе!
– Понимаю, – сочувственно вздохнула Поллианна. – Терять деньги – это ужасно. Особенно после того, как вы столько лет экономили…
– Когда я… что?
– Экономили. Экономить – это значит брать в закусочной самые дешёвые блюда. Бобы с рыбными тефтельками. Кстати, вы бобы любите? Или съели бы лучше жареную индейку, да только она слишком кусается – шестьдесят центов за порцию, это же с ума сойти!
– Постой, девочка, постой. О чём ты мне сейчас толкуешь? Ничего не понимаю. Бобы какие-то…
– Я говорю о ваших деньгах, – терпеливо, как маленькому, разъяснила ему Поллианна. – Вы во всём отказываете себе, чтобы сэкономить деньги для обращения язычников в христианство. Я узнала об этом… случайно узнала, и это очень помогло мне догадаться, что в глубине души вы добрый человек, мистер Пендлтон, а вовсе не сварливый и не противный. Ладно, чего уж там. Нэнси мне про вас рассказала.
– Какая-то Нэнси рассказала, что я экономлю деньги на каких-то… – от удивления у мистера Пендлтона даже челюсть отвисла. – А могу я полюбопытствовать, кто она такая, эта Нэнси?
– Что значит кто она? Это наша Нэнси. Она у тёти Полли работает. Кухаркой.
– У тёти Полли. Восхитительно! А кто такая эта тётя Полли?
– Это мисс Полли Харрингтон. Я живу с ней.
Мужчина как-то странно дёрнулся.
– Мисс… Полли… Харрингтон! – прохрипел он. – И ты с ней живёшь…
– Да, я её племянница. Она взяла меня на воспитание после моей мамы, – печально пояснила Поллианна. – Мама была её сестрой. А когда и мой папа ушёл, чтобы встретиться с ней и остальными моими сёстрами и братиками на небесах, у меня не осталось никого, кроме дам из благотворительного комитета. Когда тётя узнала об этом, она взяла меня к себе… Всё.
Мужчина долго ничего не отвечал, лежал, откинувшись на подушках, и лицо его сделалось таким же белым, как сами подушки. Таким бледным, что Поллианна не на шутку испугалась и нерешительно поднялась на ноги.
– Может, мне лучше уйти? – спросила она. – Я надеюсь, что вам понравится… заливное.
Джон Пендлтон резко повернул голову и открыл глаза, в глубине которых притаилась странная тоска, поразившая Поллианну, когда она её заметила.
– Значит, ты – племянница мисс Полли Харрингтон, – тихо сказал он.
– Да, сэр.
Мужчина смотрел на Поллианну своими тёмными глазами так долго и так пристально, что это стало смущать девочку.
– Я… Мне кажется, вы её знаете, – пробормотала она.
Губы Джона Пендлтона тронула странная, слабая улыбка.
– О, да.