молчал. Затем загудел. Волна голосов, поддерживающих предложение, Иванова стала нарастать.
– Бастовать! – раздался громогласно голос под ухом у Лизы. Она посмотрела на высокого худого мужчину, стоявшего рядом с ней. Его худая жилистая рука затряслась над головой.
– Бастовать! – подхватили в толпе, сотрясая руками.
Иванов сбежал со сцены и подошел к Лизе. Воодушевление толпы передалось и ей. Сердце гулко билось в предчувствии чего-то важного, масштабного.
– Бастовать! – подхватила она и ее слова слились с общим гулом…
* * *
Алексея продержали в одиночной камере в полной темноте сутки, прежде чем, надев на глаза повязку, повезли в неизвестном направлении.
Сыскарь33 Малышев – тот самый, что произвел арест – провел Алексея в кабинет и снял повязку. Глебов, привыкнув к свету, осмотрелся. Обстановка кабинета, в котором он оказался, была скромной и несколько домашней, как в не очень богатой квартире. Стены оклеены коричневыми обоями, на окнах – плюшевые гардины, на этажерках – горшки с цветами.
Глебов сел на деревянный диванчик. Сыщик молча стоял возле двери. Ждали минут десять, прежде чем в кабинет вошел… Лопухин. Алексей сразу узнал его.
– Так вот кому я обязан гостеприимством! Господин Лопухин, директор департамента полиции, – съязвил с усмешкой Алексей.
– Вижу, вы в прекрасном состоянии духа. – Лопухин сел в кресло. – Как вам кабинет?
– Скромненько, учитывая ваше положение.
– Особый кабинет для встреч сугубо конфиденциального характера. Оказываясь здесь, сразу вспоминаю господина Зубатова34. Это его обитель.
Глебов видел пару раз Зубатова – бывшего начальника охранки. Приятная внешность. Сдержанная улыбка. Голос низкий и мягкий. На самом же деле – нисколько не безобидная фигура.
– Чем заслужил чести присутствовать здесь? – спросил с сарказмом Алексей.
Лопухин наклонился вперед, сцепил руки в замок.
– Что же, перейдем к делу. – Он некоторое время с любопытством смотрел на Глебова. – Надеюсь, вы понимаете, что раз вы находитесь здесь, а не в комнате для допроса, ваше положение отличается от положения заключенного. Однако все может измениться. И это зависит только от вас.
Лопухин сделал паузу, наблюдая за реакцией Алексея.
– И что же вы хотите?
– Я хочу предложить вам сотрудничество.
– Сотрудничество?
– Удивлены?
– Признаться, да. Я не вижу причин, по которым вы мне предлагаете… сотрудничество, и не вижу причин, по которым мне стоит согласиться.
Лопухин улыбнулся:
– О, причины есть, уверяю вас. Вот, ознакомьтесь.
Лопухин вынул из несгораемого шкафа папку и протянул Алексею.
Глебов неторопливо с ленцой взял ее, хотя внутри все напряглось как пружина. Как только он раскрыл ее, то сразу понял, что пропал. Досье было составлено на него и содержало материалы, касающиеся не только его бывшей преступной деятельности, но и личной жизни. Вся подноготная, все!
Алексей