– мне на плечо.
– У тебя, дорогой, – говорю я, касаясь пальцем макушки Артемия, – выдающийся стратегический ум. – И Данке: – Давай же скорее бокалы! Сколько нас тут?
Вопрос риторический. И так вижу, что со мной всего шестеро: Данка с Артуром, Борджиа, молчаливый Поэт и Труп. Плюс кот и куница. Но звери просекко не пьют.
Данка ставит на стол бокалы, а Борджиа говорит:
– Я не буду. Спасибо! И так голова тяжёлая. Я вообще собирался идти.
Наш Борджиа, если что, не Чезаре, тем более не Лукреция и не папа Александр Шестой, мы тут не настолько продвинутые некроманты (может быть, кстати, зря). Он просто Данкин бывший сокурсник, Йонас Каралис, Борджиа – его прозвище с тех самых институтских времён. Данка говорит, он носился с идеей подсыпать слабительное кому-то из преподов в чай, то ли просто для смеху, то ли чтобы зачёт не сдавать. Дальше болтовни дело, понятно, не двинулось, но прозвище Борджиа прилипло к Каралису навсегда.
– Ничего не поделаешь, надо, – говорю я, вручая ему бокал. – Придётся, раз так влип. Оказался в инфернальном притоне в ночь с Хэллоуина на День Всех Святых! Роковое стечение обстоятельств, злодейка судьба. И я тоже злодейка. От меня не сбежишь.
– Эй, не серди нам Юратичку! – хохочет Данка. – Делай, как она говорит.
Всё правильно она понимает. Не надо меня сердить.
– Да слушай, когда я был против выпить, – вздыхает Борджиа. – Просто сегодня – никак! В последнее время давление скачет…
– …как зайчик, – подхватываю. – Заинька серенький, заинька беленький, некуда заиньке выскочить, некуда серому выпрыгнуть.
– Чего?! – переспрашивает Борджиа. И одновременно хватается за сердце. Чисто на всякий случай. Смешной.
– А ничего, – говорю. – Уже – ничего. Но в хорошем смысле. Некуда заиньке прыгать, сам слышал. Нормально всё теперь будет. Пей давай.
Борджиа смотрит на меня, как смотрел Арвидас с улицы на наше отсутствие в зале. Наконец улыбается, берёт бокал, говорит:
– Из твоих рук – что угодно. Спасибо. Прости, я сперва как-то не сообразил.
– Это счастье! – резюмирует Труп.
У него, как всегда, вместо «счастье» получается «шайзе». Могу спорить, он уже давным-давно научился выговаривать правильно и теперь нарочно так произносит, чтобы нас насмешить.
Фано,
Ноябрь 2020
На окраине города Фано[5], известного также (теперь уже только историкам) как Храм Фортуны, Fanum Fortunae, между Сассонией и Баньи Торретте[6] есть маленький общественный пляж, галечный, но всё-таки отчасти песчаный, то есть среди неприветливой серой гальки раскидано несколько островков мелкого, мягкого золотого песка. Несмотря на довольно удобное расположение, этот пляж даже в сезон остаётся пустым, туда не ходят ни местные, ни туристы. Этому нет ни единого рационального объяснения, зато есть правдивое: так хотят Ловцы книг. Они выбрали город Фано для встреч, вечеринок и пикников – довольно давно, примерно в середине пятидесятых