что одолели. – «НЕВОЗМОЖНО!» – подумал Сайф, он намеренно принял удар одного из наг-телохранителей, отлетел отскочив от здания, приземлился на четыре лапы. На белых клыках показалась кровь.
«Нет! они не настоящие,» – думал фарнис, наблюдая, как на него несется песочный квартет змеелюдов, с глефами наготове.
(Квартал рядом с главной башней)
Одна за другой Кашим крошил кости. Рюга смогла приберечь немало духа в надежде, что зеленый скелет поможет ей одолеть старика. Но теперь она поняла в чем разница между ними. Патриарх держал четыре ладони возле себя, небольшие, они парили по бокам. Две громадины размером с Рюгу всегда держались в атаке, – «Такой плотный, невозможно! – думала гон, уворачиваясь от очередной перекрестной атаки – его золото крепче чугуна Хана. Он точно потерял силу?»
Ладони увеличивались и уменьшались, летали отдельно от тела и, что бесило Рюгу больше всего, крошили зеленые кости демона не хуже, чем кувалда стекло. Рюга защищалась, защищалась и только защищалась. – «Чертов дед… я не злюсь,» – подумала она.
Багоро протрубил, кинулся на Кашима.
Ладонь слева от Патриарха увеличилась в сто раз и снесла носорога как муху. Он врезался в стену небольшого храма, которая тут же похоронила его.
Рюга отвлеклась.
Кулак старика саданул девушку под ребра, еще и еще. Она защитилась ребрами, но золотые ладони молниеносной серией превратили их в пыль. – «Я не злюсь!».
Старик вывихнул гону колено, подлетел вплотную, отвел плавный удар и ребром ладони рубанул по горлу. Мускулы Патриарха были в отличной форме, изуродованные жуткими дырами от кольев и сотен сражений они вздувались как у молодого бойца. Кашим шагнул за Рюгу, поднялся на золотой ладони, что появилась у него под пяткой, влепил локоть в затылок гонкай. – «Я не злюсь… Его сила это – его заслуга… А пацан из-за меня умер… я не виню его, в этом…» – думала она, теряя сознание.
Кашим подошел к гону, схватил ее за шиворот кожаного доспеха и пояс. Тело старика опутал тонкий слой золотого духа, отчего он стал похож на живую статую. Патриарх швырнул Рюгу в воздух, в полете за ее спиной сформировалась ладонь. Гонкай шмякнулась о духовой металл, после чего золотая рука сдавила ее, едва позволяя дышать.
Босыми ногами сатирик наступил на ладонь, которая опустилась к полу и расширилась так, чтобы Патриарх мог сесть на нее. Плавно они полетели в сторону главной башни.
(Окраина города)
Катош влепил в лицо брата кулак, отчего Гамаш почти провернул сальто. Черный камнелюд и так смотрелся куда крупнее родича, а теперь, когда возвышался и топтал его толстой ножищей и вовсе казался великаном.
Гамаш сдержал два удара, двинул в колено брата. Ударил в пах, скрутился в клубок и отпихнул его в ближайший дом. Оба вымотались, однако только тело Гамаша было усеяно разломанными пластинами, а ониксовая кожа Катоша лишь в паре мест показала трещины.
Камнелюды снова схлестнулись, начали бороться. Черный поднял Гамаша и долбанул им об угол здания, быстро перехватили