ттуда медленно выплыла темная высокая фигура.
Замерев на секунду перед мостовой, она, покачиваясь, двинулась в сторону сквера, изо всех сил стараясь оставаться в неровно падающей на тротуары тени.
В этот самый момент к горлу Даниеля Айхлера приставили нож, и с силой прижали к стене:
− Давай же, дорогуша… − ехидно пробормотал здоровенный как гора детина, затянутый в форму СС. − Выворачивай карманы!
В лицо трясущемуся от страха парню ударил отвратительный запах шнапса, разбавленный резкими нотками бриолина, от которого волосы и толстые щеки нападавшего блестели так, словно он побывал в чане с маслом.
− Заканчивай, Людвиг! − недовольно прошипел второй мужчина, стоявший чуть поодаль. − Кажется, я что-то видел. Не хотелось бы наткнуться на штурмшарфюрера Штольца в компании его громил! Говорят, на прошлой неделе двух ребят так отделали, что и родная мать теперь не признает…
Здоровяк самодовольно усмехнулся, обнажив свои крупные, покрытые желтым налетом зубы, и сильнее прижал острие к шее Даниеля.
− Да не волнуйся ты так, Фрицци! Сейчас наша дамочка откроет свою «сумочку», а затем, спокойно пойдет по своим делам, верно?
− В н-и-и-зж… н-и-и-зж… − лепетал парень, указывая своим длинным тощим пальцем на оттянутый нижний карман проеденной молью шерстяной куртки. − Воз… воз…
Нудно воющий ветер вдруг резко затих, а на асфальте заблестели дождевые капли, которые с каждой секундой все сильнее начинали осыпать собой все вокруг.
− Что? − проорал Людвиг. − Громче!
− По-моему, он хочет сказать, что его бумажник лежит в нижнем кармане… Людвиг, куриные твои мозги, отпусти же его! Только трупа нам еще не хватало!
Даниель лихорадочно затряс головой, давая понять, что его поняли правильно.
Здоровяк разочарованно вздохнул, и недовольно швырнул паренька на землю, понимая, что «шоу», к сожалению, на сегодня окончено. Круглые очки в дешевой проволочной оправе слетели с переносицы Даниеля и глухо приземлились на асфальт.
Первой мыслью, пронесшейся в голове у молодого человека, когда он поднялся и снова почувствовал земную твердь под ногами, была мысль о том, чтобы сорваться с места и броситься прочь. И чем быстрее, тем лучше.
Но, пару мгновений спустя, незаметно оглядевшись по сторонам, Даниель с грустью понял, что это, увы, невозможно.
Позади его тянулась глухая кирпичная стена, по бокам были густые заросли можжевельника, а впереди, прямо перед поворотом на главную аллею − путь преградили два здоровяка, которые вот-вот выпотрошат его как рыбу.
Дела действительно были настолько плохи, что Даниель, не в состоянии придумать ничего лучше, бессильно запустил руку в карман и неторопясь выудил оттуда кожаный потрепанный кошелек, надеясь на то, что это спасет ему жизнь.
Широченная ладонь Людвига одним махом выхватила бумажник из рук молодого человека.
− Ну, что там? − нетерпеливо пробормотал Фрицци.
Людвиг довольно хмыкнул, и, весело подмигнув Даниелю, ответил:
− Да этот одуванчик просто миллионер! Не удивлюсь, если в его карманах найдется еще что-нибудь…
Даниель сразу же понял, на что намекает проклятый эсесовец, и нехотя вынул из-под подкладки еще несколько купюр, которые всегда держал про запас, на случай «экстренной ситуации».
− Вот, − тихо прошептал он. − Это все, что у меня есть.
Людвиг протянул свою огромную ладонь к заветным шуршащим «бумажкам», но пронырливый Фрицци его опередил, и одним резким движением вырвал деньги из трясущейся ладони Даниеля.
− Все, Людвиг, мы получили то, что хотели. Пора убираться отсюда. Он нам больше не нужен.
Людвиг смерил Фрицци презрительным взглядом, и, недовольно хмыкнув, обратился к оправляющему одежду парню:
− Считай, что тебе повезло, дорогуша. Если бы не мой друг, то мы с тобой неплохо позабавились бы…
Даниель испуганно уставился на нациста. Тот, снова оскалив свои отвратительные зубы похотливо ухмыльнулся, и его огромный, начищенный до блеска сапог, с силой опустился на валявшиеся на земле очки.
Послышался тихий хруст.
Подняв ногу, Людвиг отступил назад и тщательно вытер подошву об асфальт. Так, словно он выпачкался в чем-то мерзком.
− Всего тебе хорошего, дорогуша…
С этими словами он резко развернулся на носках, и развалисто побрел к Фрицци.
Даниель облегченно вздохнул и опустился на колени, пытаясь нащупать то, что осталось от его единственной оправы.
− Тебе тоже удачи, грязная нацистская свинья! − пробормотал он, и почти сразу же ужаснулся словам, столь неожиданно слетевшим с его губ.
В этот самый момент что-то произошло.
Воздух вокруг словно пропитался электричеством, дождь заметно усилился, а удаляющаяся фигура Людвига вдруг резко замерла, словно кто-то дернул ее за невидимую ниточку.
− Что ты сказал? − пробормотал