любить, и все само собой образуется. И мы как раз тогда, именно так сильно друг друга любили, и нам казалось, что мы полностью готовы к этой продолжительной и увлекательной семейной жизни. Годы, даже десятилетия, где мы по-прежнему вместе отражались в наших глазах, и все было только в ярком цвете. Первая настоящая любовь, сколько же она рождает идеалов и надежд, питает соком дерево, только ради этого ее стоит помнить и ценить всю жизнь.
Она казалась самым важным выбором в моей жизни, все что мне нравилось до этого померкло, и стало не просто дешевым, а просто не нужным. Только она, это все что мне было нужно, просто быть рядом, просто быть всегда вместе. Она казалось мне самой красивой на свете, и я не мог смотреть на других девушек, вернее мог, но они больше не привлекали мое внимание, больше не задерживали мой взгляд на себе. Потому что я все время видел только ее образ перед собой, который плыл по волнам, и развевался как флаг. Я знал, что она самая лучшая, и что я сделал правильный выбор, и что никогда не разочаруюсь в нем. Когда пытался перечислять ее недостатки, они все превращались для меня в достоинства. Ее спокойствие казалось таким неземным, что приводило меня в восторг. Ее застенчивость, говорила мне о ее доброте и не претенциозности. Ее томный взгляд был необычным, среди стреляющих и даже убивающих взглядом, других девченок. Она хорошо училась и была старательна по предметам, что вызывало во мне уважение. Все говорило за нее мне о том, что она идеальная, и я сделал правильный выбор. Не было ни малейшего сомнения в том, что я встретил настоящую любовь всей своей жизни, с которой готов жить вечно и даже умереть в один день, как Ромео и Джульетта. «Она та самая!» – повторял я себе засыпая и просыпаясь.
Глава 2
Возможно, в этом мире ты просто человек, но для кого-то ты – весь мир.
Габриэль Гарсия Маркес «Сто лет одиночества»
Когда я узнал, что она записалась в кружок по актерскому мастерству при нашем университете, меня просто ужалило осой тоже туда записаться, хотя актер из меня тот еще. Даже мама всегда говорила, что у меня все на лице написано, и что меня будет слишком легко обмануть. Да что там наивное лицо, я не смог даже попросить конспекты красиво и по-мужски. Так что театр по мне давно плакал, может как раз чему-нибудь научусь там. Так что удалось совместить приятное с полезным. Студия, или сцена, как ее называли сами участники, находилась в подвале университета, и представляла собой обычную комнату без окон. Напротив стучали мячиком в настольный теннис, а чуть дальше располагалась секция в дартс. Нам задавали на дом учить наизусть отрывки из разных пьес, в основном это был Шекспир или Чехов, а потом мы собирались и отыгрывали сценку уже вместе, под общий хохот и нелепые как сама игра обсуждения. Она не блистала яркостью на сцене, и все время стояла в сторонке, наблюдая за тем, как играют остальные. Роли себе выбирала эпизодические, и не требующие особой актерской игры. Я тоже. Мы были похожи.
Наблюдая за ее