кому-то нужен.
В сарае под старой липой
Тонет яблоком солнце красное,
погружаясь за край земли.
Катит волны огня атласные
ветер, трогая ковыли.
Следом с юга стеной чугунною
надвигается сильный дождь.
Извиваются змеерунами
вспышки молний. По небу дрожь.
А в сарае под старой липою,
как одиннадцать лет назад,
мелодично сверчки пиликают,
да по гнёздам стрижи пищат.
Здесь на сене под крышей ветхою
запах ягод и разных трав,
тёплый свитер, забытый Светкою,
сочиненья мои в стихах
ждут, наверное, продолжения.
Только в прошлое нет пути.
Но какое-то наваждение
заставляет в него войти…
Я читаю, как длинный день
солнце, спрятав в мешок, уносит;
как, пугая огнями тень,
к югу катятся поезда;
как сандалии, от росы
все промокшие, быстро сбросив,
ты проводишь со мной часы,
что запомнились навсегда.
Я читаю, как самолёт
подморгнул, нас внизу увидев;
как слоящимся полотном
землю кутал ночной туман;
и о том, как с тобой вдвоём
обнимал нас тот самый свитер,
здесь оставленный на потом
и забытый, как наш роман…
А погода всецело властвует,
не пуская меня домой.
Не понять ей – сегодня праздную
исцеленье души больной.
Мне стихи возвратили молодость.
Свитер чувства мои согрел.
Строчки тяжестью лет спрессованы,
пробиваются, как прострел,
оживляя в уснувшей памяти
фиолетовых глаз тепло…
Бог мой, сколько же снежных заметей
и дождей бились о стекло?
Сколько ждал карандаш заточенный
встречи с белым, как снег, листом?
Я пишу аккуратным почерком:
«Светка, мне позвони потом!»
Облака за твоим окном
Далеко-далеко, в царстве синих звёзд,
проживает Луна-красавица.
Сохнет облако, от безнадёжных грёз
обречённое вечность маяться.
Борода у него словно пух льняной —
стариковское достояние.
И о чувствах ему говорить с Луной
можно только на расстоянии.
Можно только на расстоянии…
Если взгляд с высоты обратит Луна
и улыбку подарит светлую,
грянет гром. Песнь о том, как любовь сильна,
зазвучит в темноте ответом ей.
Слышишь, детка, не бойся: не страшен гром —
это облако шлёт признание.
Знай, любовь – облака – за твоим окном,
столь же лёгкая и бескрайняя.
Вероятность у облака и меня
от неё загореться – равная.
Но бывает, не выйдет на зов Луна.
Тёмной ночью заплачет облако.
Побегут по щекам, за волной волна,
слёзы, вызвав молчанье долгое.
Слышишь,