появился из-за двери весь взъерошенный, с блестящими глазами и дурацкой улыбкой, не сходящей с лица.
– Понимаешь, я везунчик по жизни, за что ни берусь, всё сходится, – объяснял он мне своё везение. – В лотереях выигрывал, но так, по мелочи, а тут, – и он приподнял руки, в которых держал по бумажному пакету с тряпичными ручками, – четыреста с лишним монет! Это и марки, и кроны, но, представь, и штук двадцать пятаков – наших, родных. Когда хозяева излишки снимают, то только марки забирают, ну и крон немного, а пятаки – назад, вот их и накопилось, – он нервно хихикнул.
– Ну ладно, что стоим-то? Пойдём сыграем, – предложил я.
Зачем и почему Валентин пошёл к тому же самому автомату, он потом объяснить не мог. Но все стоящие около него люди потеснились, и Валька, все с теми же двумя пакетами, вновь оказался перед мигающей разноцветными огоньками железной громадиной. У игравшей на нём женщины тот как раз съел последнюю монетку, и секретарь горкома комсомола, отвечающий за идеологическую работу в городе на Неве, начал лихорадочно забрасывать в жерло машины монетки из одного пакета. Там оказались русские пятаки и шведские кроны. Вокруг собралась немаленькая такая толпа, многие стояли с высокими бокалами с коктейлями и, присосавшись к трубочкам, неотрывно следили за Валькиными манипуляциями. Он же ничего и никого не видел вокруг, его буквально сжигала непонятная мне страсть. Пакет быстро опустел. Валентин, бросив его на пол, поднял второй, более тяжёлый, и продолжил «кормить» ненасытную машину. Время от времени он встряхивал уставшей правой рукой – а вы сами попробовали бы в течение часа с лишним дёргать довольно-таки увесистый рычаг, – но упорно продолжал бросать монеты и дёргать, дёргать за эту слегка сопротивлявшуюся ручку.
Тут и произошло то, что ни по какой теории не должно было случиться: автомат на секунду замолчал, и вновь из него потекло и потекло – серебро и медь, смешавшись вместе, образовали причудливую картину. Со всех сторон прибежали люди, здесь собрались, вероятно, почти все пассажиры. Второй джекпот в течение часа на одном и том же автомате! Да такого просто не могло быть! На этот раз всё закончилось чуть быстрее: автомат затих через несколько минут; ну сколько в него успели набросать денег другие игроки? Всего ничего. В основном вернулись Валькины.
Мне стало скучно, и я пошёл побродить по кораблю, а у игровых автоматов опять столпились люди. Интересно, на сколько повысил Валентин прибыль игровой фирмы в этот рейс?
За углом я увидел картину, которая заставила меня остановиться: «доцент» стоял в стороне от кассы и что-то объяснял пожилой паре в смешных, каких-то кургузых сюртучках в одинаковую клетку. Состоялся взаимообмен, и старички направились к автоматам, а «доцент» замер, присматриваясь к окружающим.
– Ты чего здесь делаешь? – спросил я.
– Да понимаешь, эти автоматы принимают и марки, и кроны, а ведь за одну крону дают 1,17 марки. Вот я и отлавливаю шведов и уговариваю их поменять