мужем: тот был мощный, и из-за этой мощности пропал. Поспорил с кем-то спьяну, что Волгу переплывет. А не переплыл, спьяну-то. Переоценил свою мощность, бедняга.
Чуткий, добрый Горшечкин так близко к сердцу принял эту историю, что принес в жертву самого себя – прямо в родном цеху признался Зине в любви и сочувствии, и она сразу повела его в загс. А уж как бабушка Горшечкина тогда радовалась… вскоре и померла, спокойная за своего любимчика. Глеб был ее единственный внук.
Размышляя о выпавшем выигрыше, который начальство почему-то отфутболило Горшечкиным, Глеб входил в ступор. Ну как он отпустит Зину неведомо куда, за тридевять земель, в эти «Запрудские зори»? Что там хорошего? В январе? Небось в коридорах холодно, в палатах тоже. Или как там они называются – номера… тьфу, это название Горшечкин не любил еще со времен Достоевского.
А уж сколько мороки с чемоданами, сумками на колесах. Зина у него модная. Наберет платьев да костюмов, а их у нее полно… Кто будет тяжести ей таскать? Поневоле присмотрит мужчину крепкой комплекции. Тут Глеб крепко задумывался. Он не любил мужчин крепкой комплекции. Он их боялся. Драться он не умел, его отучила еще бабушка, когда водила в детский сад. Честно говоря, там была полная детовщина. Глеба поколачивали, а порой и выставляли зачинщиком, за что он стоял в углу… Если мужчина крепкой комплекции положит глаз на его Зину, кто будет противостоять ему? Тощий маленький Глебушек? Смешно и грустно представить.
Глеб начинал страдать. Отнимут у него Зину, он останется без жены. А кому он нужен в сорок лет? Тем более что в родном городе все знают про его большой поэтический успех… всерьез не воспринимают…
И вот наступил последний день, данный Горшечкиным на раздумья. Вечером Глеб осторожно спросил жену, каковы ее планы, что она надумала с путевкой делать. Зина замялась. Она тоже всю неделю ломала голову, ехать или не ехать. Нужно ли это ей. Что она будет там делать? Лечить особо нечего. Отдыхать? от Горшечкина? да он ей не мешает. Он ее уже не раздражает, так, как раньше, когда сочинял свои вирши и вслух хохотал неведомо над чем. Теперь она была спокойна, что он психически здоров.
Ну конечно, смена обстановки… заманчиво… Кроме того, там шведский стол! А это был главный козырь. Зине всего хотелось перепробовать: и новых салатов, и каш, и супов, и десертов. Отдохнуть от готовки. Хотя готовить она любила. Но как оставить Глеба одного? с Чарликом? может ли она быть спокойна за Чарли? Глеб ведь так и остался растяпой. Не покормит, не выгуляет… что она застанет в квартире, вернувшись? На уборку накопленной грязи уйдут все ее восстановленные силы!
Нет, ехать было не за чем. Знакомиться она ни с кем не жаждет, ни с женщинами, ни с мужчинами. А кто достанется ей в подселенцы? Зина представила без умолка трещащую молодку, приехавшую пококетничать с мужиками и подцепить жениха или любовника. Зина будет ей мешать! А куда ж деваться? Нет, Зина не уступит ей полномера ни на одну ночь. Ни даже на час. Еще чего! Пусть кавалер тащит ее куда-нибудь. А может достаться старуха