часового с поста. У них на вертолётах заменили 23 миллиметровые пушки на 20 миллиметровые, а запасы снарядов продолжали храниться там до особого распоряжения. Всего на год на батальон выделялось 1960 таких снарядов, а я в год расходовал более 3,5 тысяч штук. Благодаря этому, мои офицеры, наводчики и командиры имели опыт куда больше, чем эти же категории в других танковых частях и подразделениях дивизии.
Не знаю, какие цели преследовал комдив, но, узнавши, что я не первый раз стреляю вне очереди на танковой директрисе прислал полковника Гороховского на директрису и запретил мне стрелять, не указав причины.
На мой вопрос:
– Товарищ полковник, я, как командир батальона хочу знать, по какой причине у меня сорвано занятие по стрельбе всего батальона? Это занятие у меня идёт по расписанию и других планов у меня на сегодня нет!
– Как это по расписанию? – возмутился Гороховский, вытащил из сумки отпечатанный график и сунул мне его под нос. Там значилось, что, начиная с сегодняшнего дня танковая директриса предоставляется в распоряжение подразделений танкового полка, начиная с понедельника по пятницу включительно.
– А вы, каким образом появились здесь, товарищ капитан?
– Самым обыкновенным, товарищ полковник! Я узнал у начальника штаба танкового полка подполковника Мирошниченко, что в течение этой недели полк использовать директрису не будет потому, что занимается после проверки постановкой техники на хранение, а я свою уже давно поставил, и у меня есть время и боеприпасы, которых нет у танкового полка! Прошу мне разрешить продолжить стрельбу!
Однако, полковник Гороховский заявил:
– Мне приказано запретить вам стрельбу в неурочное для вас время, вот я и запрещаю!
– Тогда с вашего позволения, я иду обращаться к командиру дивизии! – и пошёл к телефону. Очевидно, ожидая этого, телефонистки были предупреждены, чтобы меня не соединяли с комдивом. Они мне объясняли, что комдива нет в кабинете. А, когда я вышел на оперативного дежурного, который в это время заступил с нашего полка майор Цинадзе, сообщил мне:
– Борис Алексеевич, командир дивизии находится в своём кабинете и убывать сегодня никуда не собирается! – я вызвал к себе командиров рот и приказал им заняться со всем личным составом физической подготовкой, в которую включить марш бросок на семь километров, после чего в течение часа силовые упражнения. Сам сел на мотоцикл и погнал его к штабу дивизии. Проходя мимо оперативного дежурного спросил его:
– Комдив на месте? – тот закивал головой, утверждая. Я зашёл в приёмную. Его адъютант, увидев мои запылённые сапоги, улыбаясь подал мне сапожную щётку и баночку с чёрным кремом. Я тут же начистил свои сапоги до блеска. Старшина зашёл к комдиву и, выйдя оттуда сказал:
– Комдив вас ждёт.
Зайдя к комдиву, я представился:
– Товарищ полковник, командир танкового батальона третьего мотострелкового