а поэтому с завтрашнего дня все мои офицеры по объектам и работам не выйдут, вместо их будут сержанты, а я вместе с офицерами убуду на маршруты для их проверки и определения объёма работ по их восстановлению! А с субботы и до конца следующей недели ни один мой военнослужащий на хоз. работах и стройках не появится, все будут заниматься маршрутами выхода!
– Вы, товарищ майор, пойдёте под суд!
– Никак нет, товарищ подполковник! И вот почему вашего приказа о выделении на работы и стройки личного состава танкового батальона нет! И если он даже будет, то он будет беззаконен. Приказа по дивизии об этом тоже нет, а под суд отдавать меня надо сформулировать, за что? Зато, что занимался вопросами боевой готовности вместо выравнивания бордюров, побелки деревьев и покраски наружных туалетов? Ведь засмеют судьи!
– Ну всё, майор, у нас с тобой службы не будет!
– А куда она денется, товарищ подполковник? Я даже вам посоветую, отправьте командира 3 батальона на свой маршрут выхода, он проходит рядом с моим и по нему не только не пройдут БТР-152, но и мои танки застрянут! Там такое творится, одно загляденье!
Но командир уже вошёл в раж.
– Идите, товарищ майор! – проорал он, схватившись правой рукой за скулу, а левой за графин. Я остановился в дверях, посмотрел на командира и понял: «У него сильно болят зубы».
Зайдя к дежурному, я позвонил в санчасть и сказал старшему врачу:
– Игорь, забери своего Маслова и бегом к командиру, у него что-то там с зубами не хорошее, давай лечи быстрее!
Я съездил домой на обед и узнал от соседки Людмилы Николаевны, что вчера командующий Войсками округа проверял Белогорский гарнизон с выходом войск в боевые районы и, что на разборе летел пух и головы больших начальников за этот выход.
Прибыв в батальон, я понял, что эти сведения стали уже достоянием не только командира полка, но и командира дивизии потому, что в штаб дивизии срочно вызвали командиров полков и отдельных батальонов, а через час командиры частей собрали комбатов и командиров отдельных подразделений, на которых к их сведению были доведены слова, услышанные мной от Людмилы Николаевны, но зато были приняты надлежащие решения, которые начисто отметали марафет, а всё внимание уделялось на боевую готовность. После совещания командир уже не смотрел на меня волком, а я не преминул ему напомнить о женских сплетнях, заявив, что он слово в слово повторил слова Людмилы Николаевны жены начальника авто службы артиллерийского полка
– Как так? – опять возмутился командир. – Я повторил слова командира дивизии! – а комдив повторил слова Людмилы Николаевны, сделав глупое лицо заявил я.
Целую неделю весь батальон работал на 160 километровом маршруте выхода батальона в боевые районы, оборудуя 18 проходов через трудно проходимые места. Так-как автомобильного транспорта из полка мне не выделили, я самовольно разгрузил загружённые боеприпасами батальонные