блюдо криво нарезанных ломтей хлеба с маслом, и дамы стали усаживаться.
– Спасибо… – поблагодарила девочку Феба и взяла с блюда один кусок.
– Ханна, мэм.
Девочка попыталась сделать реверанс, не выпуская блюда из рук, и Эва едва успела подхватить его, чтобы не уронила.
Казалось, Феба была поражена:
– Не Мэри?
– Когда я сюда поступила, у меня уже было имя, мэм.
– И притом красивое, – серьезно добавила Феба. – Очень вкусный хлеб, Ханна.
Девочка покраснела, и леди улыбнулась ей, а Эва почувствовала болезненный укол в сердце. Она такая милая! Может быть, еще не поздно…
Феба обернулась к ней, все еще улыбаясь.
– Видите ли, всех этих девочек здесь зовут Мэри, а мальчиков – Джозефами. Разве что они уже достаточно взрослые, чтобы успеть получить имя, как Ханна. Ужасная путаница, даже если давать второе имя. Не знаю, кому принадлежит эта идея…
– Уинтеру, – в один голос воскликнули леди Кэр-младшая и миссис Мейкпис.
– Он решил, что так будет больше порядка, – продолжила леди Кэр, а миссис Мейкпис просто фыркнула.
Улыбнувшись, леди Феба снова обратилась к Эве:
– Вы что-то говорили, мисс Динвуди, как раз перед тем, как сюда принесли Софию…
– Да, миледи. – Эва сделала глубокий вдох. – Завтра днем у меня собираются любители театра, всего несколько человек, чтобы обсудить новейшие постановки. Вы окажете мне честь, если почтите нас своим присутствием.
– Буду очень рада, – улыбнулась Феба и сунула в рот последние крошки.
– Милые дамы, – начала леди Кэр, вставая, – нам надо решить некоторые проблемы…
Краем глаза Эва наблюдала за своей покровительницей, но слушала вполуха.
Как бы там ни было, но она уже добилась того, зачем пришла.
На следующий день Тревельон еще раз внимательно изучил письмо – уголком рта усмехнувшись при виде детского почерка, – прежде чем аккуратно сложить, потом подошел к комоду у дальней стены своей комнаты в Уэйкфилд-хаусе. В верхнем ящике была толстая пачка писем, и он сунул очередное к остальным, прежде чем задвинуть ящик, потом взглянул на часы. Близилось время сопровождать леди Фебу на послеобеденную встречу.
Тревельон проверил пистолеты, схватил трость и направился к лестнице. Ровно год назад он командовал десятками храбрых мужчин, которые шли за ним без сомнений и раздумий. Если они его и не любили, то уж уважали наверняка, все до единого, – уж в этом он имел возможность убедиться. Хорошая была жизнь, он ею был доволен, и даже весьма, и вот теперь под его началом было всего два лакея и дамочка из общества.
Тревельон тихонько фыркнул себе под нос, очутившись на первом этаже. Пусть нынешнее его положение и не столь почетно, но это не значит, что можно исполнять свой долг как придется: охранять леди Фебу от всяческих опасностей он намерен как можно лучше.
Пятью минутами позже Тревельон стоял на парадной лестнице Уэйкфилд-хауса и обозревал улицу. Небо сыпало мелким дождиком, что облегчало задачу: поблизости почти