и суровые морщины на лице Арчера тут же разгладились. Элис все старались гладить по шерстке, ведь жизнь у нее вообще складывалась неудачно, а в последние два года она катастрофически старилась.
– Как я сегодня? – спросила Элис, близоруко щурясь. Она уже надела свою ужасную шляпку, которая сидела у нее на голове, как хлебница. – Во второй сцене я все сделала, как ты и хотел? – низким молящим голосом спросила она.
– Сегодня ты была неподражаема, – ответил Арчер. – Как всегда.
– Спасибо. – Элис покраснела от удовольствия, а ее пальцы забегали по сумочке. – Очень приятно слышать от тебя такие слова. – Стараясь изгнать мольбу из голоса, Элис добавила: – Может так случиться, что я понадоблюсь тебе на следующей неделе, Клемент?
– Конечно! – воскликнул Арчер. – Я в этом почти уверен. Я тебе позвоню. Надеюсь, сходим куда-нибудь на ланч.
– Вот было бы здорово, – живо откликнулась Элис. – С нетерпением буду ждать…
Арчер наклонился и поцеловал ее в щеку.
– До свидания, дорогая. – Отходя, он заметил, что Элис вновь покраснела.
– Азартные игры… – говорил Эррес, когда Арчер подходил к нему. – Азартные игры – проклятие человека труда. – Он и Стенли Атлас играли в «орла и решку». – Одну минуту, Клемент. Должен же я его обчистить.
– Стенли, – повернулся Арчер к актеру-негру, который полез в карман за новыми монетами, – сегодня ты опять затягивал.
– Правда? – Стенли достал два четвертака.
– Ты знаешь, что затягивал. – В голосе Арчера слышались нотки раздражения. – Ты бы попытался рассмешить и смерть.
Атлас улыбнулся. Когда он улыбался, двойной шрам на щеке начинал напоминать кавычки. Лицо у Атласа было очень спокойное, и едва ли кто мог подумать, что он когда-то бывал в местах, где в драке люди пускают в ход бритву. Модная одежда, литературная речь… лишь легкий акцент указывал на то, что детство его прошло в Тампе.
– Мои слушатели ждут от меня этого, Клем. – Атлас подкинул два четвертака. – Голос черного, ленивого Юга. Реки, неторопливо несущие свои воды, ивы на берегах, мулы на пыльных дорогах…
– Когда ты в последний раз видел мула? – спросил Арчер.
Атлас снова улыбнулся.
– В двадцать девятом году. В кино.
– Тем не менее, – Арчера раздражало это умиротворенное черное лицо над белым воротничком, – отныне я прошу тебя прибавить скорости, говорить быстрее.
– Да, босс, – кивнул Атлас, – конечно, босс, будет исполнено, босс. – Он повернулся к Эрресу и через несколько мгновений остался без двух четвертаков.
В студию, застегивая пуговицы пальто, вошел О’Нил. Пальто это, отороченное норкой, ему подарила актриса-жена, купающаяся в деньгах. Иногда он надевал и котелок. Арчера восхищала смелость О’Нила, появляющегося на людях в пальто, отороченном норкой, да еще и в котелке. В данный момент О’Нил придал своему лицу очень серьезное выражение, которое шло ему, как бородка – олдермену.
– Ага, –