четверг вечером О’Нил сказал мне, что я должен уволить из программы несколько человек. – Арчер отвел глаза от Френсис. – В том числе и тебя. – Он взглянул на картину над камином. Две или три головы, налезающие друг на друга, множество носов и глаз, все лиловое и черное, со зловещими красными мазками. – Меня попросили уволить тебя, потому что есть мнение, будто ты коммунистка. – Арчер смотрел на картину. – Мне сказали, что не следует называть тебе истинную причину, что я должен отказаться от твоих услуг под любым благовидным предлогом.
– Но ты этого не делаешь, – сухо заметила Френсис.
– Нет. Я так не могу.
– Естественно, не можешь, – донеслось с дивана.
Арчер повернулся к Френсис. Она допивала шоколадное молоко. И, редкий случай, на ее лице не отражалось никаких эмоций.
– Ты пришел, чтобы сказать, что я уволена? – спросила она, ставя стакан на кофейный столик.
– Нет. Я получил от агентства две недели.
– На что?
– На удовлетворение собственного любопытства. – Арчер сухо улыбнулся. – Для проведения расследования.
– И что же ты расследуешь?
– Главным образом пытаюсь разобраться с собой. – Вновь улыбка. – Впрочем, тебя это уже не касается. Ты все равно уходишь.
– А я думаю, что касается, – холодно ответила Френсис. – Очень даже касается. Кто сказал, что я коммунистка?
– Ты слышала о журнале «Блупринт»?
– Да, – кивнула Френсис. – Лживое фашистское издание.
Арчер вздохнул – не нравились ему ярлыки.
– Я этого не знаю. Не читал.
– Поверь мне на слово. И одного обвинения, выдвинутого этим маленьким вонючим журналом, достаточно, чтобы мне отрубили голову?
– В принципе да. Но тебе ничего не грозит. Статья должна появиться через несколько недель. Ты же уходишь в театр, на радио больше не появишься, так что они скорее всего тебя и не упомянут.
– Удачное совпадение, не так ли? – радостно воскликнула Френсис. – Для всех. Они упомянули кого-то еще?
– Да.
– Кого?
– С твоего разрешения имен я называть не стану. Пока.
– Ты собираешься их уволить? – спросила Френсис.
– Еще не знаю. – Арчер прохаживался вдоль стеллажей с книгами. – Агентство требует.
– А другим тоже предложили роль в театре? Или этот вопрос ты оставишь без ответа?
– Нет. – Арчер начал злиться на Френсис, потому что говорила она обвиняющим тоном, превращая его в злодея. – Им ролей точно не дадут.
– Значит, ты пришел сюда только для того, чтобы сказать, что меня вышвыривают? – Голос Френсис дрожал от гнева. – Ты соблаговолил подняться на четвертый этаж, хотя твоему старенькому сердцу противопоказаны такие нагрузки, чтобы сообщить мне эту радостную весть?
– Ты ко мне несправедлива. – Арчер чувствовал, что Френсис старается побольнее уколоть его.
– Тогда зачем ты пришел?
– Я хотел с тобой поговорить. – Голосу Арчера недоставало