целясь, путь свой всё же обретём.
И Аллах, Господь поможет нам в дороге и в пути,
Птица Сирин путь проложит, край заветный нам найти.
О Африка, о жизни колыбель
О Африка, о жизни колыбель, о континент таинственный
и страстный,
Сухая жаркая постель, блеск глаз и стан извилистый,
прекрасный,
Здесь губы чувственны, полны, здесь тело в поиске объятия,
Глаза лукавы и вольны, на смуглой коже, в ярком платье.
Не древней, не в замшелых мхах, хоть возраст Африки
почтенный,
Она мне чудится в цветах, далёкий образ сокровенный.
А может, голая Сахара, песков бескрайность, перспектива,
А может, точки каравана, в арабских песнях и мотивах.
Здесь жизнь когда-то началась, расширилась и растеклась
по кругу,
Как Нил, по землям разлилась на север, дальше от истока, с юга.
О Африка, о чёрный континент, последний островок свободы,
Где жизни прежний инструмент в единстве духа и природы.
Но тщетно: занесли сюда ростки и семена Европы,
И бледнолицых длинная рука в желании захватить все
в мире тропы.
Беги, как быстрая газель, в лесах укройся и саваннах,
Чтоб жизни новой карусель осталась где-то в головах и планах.
А ты по-прежнему живи, без спроса, по заветам предков,
Лучи горячие лови и охрой расставляй отметки.
Земля неизвестная: память об ушедших
Памяти Высоцкого
Оставили память надолго. Поэт есть во всех городах,
Ваганьковский образ дополнен, и пушкинский будто размах.
Москва, где Каретный проулок, Грузинская улица, дом,
Таганковский Гамлет нам дорог, с гитарой Высоцкий сцеплён.
А я же запомнил другое: в горах, где свободно, светло,
Где эхо звучит гробовое и дышится где тяжело,
Воздвигнут народной рукою, погосту как будто взамен,
С какой-то нездешней тоскою, стоит и не ждёт перемен.
Подарок, достойный поэта, в земле давит грудь постамент,
А здесь он один, много света, не нужен другой монумент.
Плато, средь камней и ущелий, открыт ветрам ночью и днём,
На счёт свой не надо сомнений, всё в прошлом, и думать о ком?
Один, наконец-то свободный, не надо себя предъявлять,
Душа, мёртвый разум холодный, о чём можно там горевать?
Могла бы сдержать от падения любовь, да иссякла вода,
А может быть, сына рождение продлило минуты, года.
Да что говорить, всё пустое, теперь только титры,