Но вот вдруг прислушался парень – и что же он слышит? Точно голос какой-то в этом вихре шепчет странные, жуткие слова. И, сам не свой от страха, принялся парень их повторять, повторять, повторять… как молитву.
Да, как молитву, сохрани Дева Мария мою христианскую душу за такие слова, но именно так и было все. Вот, значит, походил этот страшный вихрь, завывая – у-у-у-у! – вокруг, а самого охотника-то и не тронул. Глядь по сторонам он – а уже почти светает. И вихрь затих, пропал, точно его не было.
Собрался, пошел – только не на охоту уже. Какая там охота без собак! К месту условной встречи пошел. Как раз день шел еще, вечером встал так же, а друга все нет и нет… ждал, ждал – слышит, снова ветер гуляет в чаще. Слова вчерашние припомнил, только начал их повторять – а выходит его приятель, ты гляди-ка! А вихря – вихря-то и нет как нет больше. Вот он, друг-товарищ этот, подходит, и говорит:
– Слышал ветер, видел, что бывает с теми, кто не знает нужного слова?
Видел, говорит первый охотник. А что это вообще такое-то хоть? Я смотрю, твои собаки с тобой! Что же, ты знаешь про ветер, но… Засмеялся тогда приятель и говорит – это, братец, и был я. Я сделался sikkuli – гигантской подземной птицей, именно такая птица производит смерч, хлопая крыльями. А вот кто не знает нужной молитвы, того унесет! Да! Я это и был!
Последние слова Билл чуть ли не выкрикнул в торжестве, и страшно рассмеялся, подражая охотнику-колдуну. Вышло до того натурально, что кто-то обжегся кофе, который зачерпывал из котелка – уронил от неожиданности чашку, и заругался.
Билл снова засмеялся – но своим нормальным, обычным смехом. Диего то ли досадливо, то ли восхищенно крякнул – история вышла жутковатая. Джейк поймал себя на мысли, что съежился под широким чужим пончо, и машинально подвинулся ближе к приятелю.
– Дурацкая сказка, – проворчал тот, кто пролил кофе. – Мальчишек вон только пугать!
– Э-э-э-э, – погрозил пальцем Билл. – Если бы сказка!
– Больно уж жуткая для сказки, – пробурчал следом еще один из пастухов.
– Зря ты, старик, среди ночи такую страхотищу рассказываешь, – зевнул Пас. – Я только-только пить решил завязать, ну! Станут среди ночи всем мерещиться эти… смерчи-птицы! А снова на меня сопрут, что я напился и буянил!
Ковбои засмеялись. Улыбнулся, против ожидания, и Дэф. Корки поднял голову, коротко гавкнул куда-то в темноту.
Диего возмутился:
– Вот сейчас если еще собаки поднимут переполох…!
– Кстати, Билл, а что это за подземная птица-то такая? Я таких не слышал никогда!
– Подземная, потому что колдовская, – пояснил старик. – А какая именно – так сова, говорят. Сова.
В темноте, над рекою, гулко, плачуще заухало. И это были не койоты.
– Сова, – произнес кто-то. – Сова. Ухает.
Люди запереглядывались. Джейк протянул руку, нащупал загривок Корки. Против ожидания, пес был совершенно спокоен,