помочь мне подняться. Ее глаза смотрели на меня с какой-то странной печалью, на всем лице читалась глубокая озабоченность. Ни черта не было ясно. Интуиция рекомендовала скрыть недоумение. Я молча встала и прошла туда, куда меня незаметно подталкивала Алча: к лестнице, ведущей на мой этаж.
Как только мы скрылись за поворотом, Алча отцепилась и посмотрела на меня совершенно другим взглядом – победоносным и довольным.
– И что это значит?
– Это значит, что меня заселили, и причем в твои апартаменты!
Я и не верила и готова была заплакать от радости: больше не придется ночевать одной!
– Как она согласилась? Что ты ей сказала?
На мгновение Алча картинно возвела к небу сообразительные глазки, а после, широко улыбаясь, с гордостью произнесла:
– Я заслужила «Оскара». За роль спасительницы главной героини, то бишь тебя.
– От чего меня спасать?
– От самой себя. Я наплела ей замечательную историю о том, в каком депрессивном состоянии ты находишься. Безответная любовь плюс безвременная кончина любимой бабушки…
– Типун тебе на язык!
– Но бабушка ведь действительно умерла!
– Это – НЕ МОЯ ЛЮБИМАЯ бабушка…
– Неважно. По сути, я не соврала, если ты уж такая суеверная. В общем, все это тебя так подкосило, что ты начала подумывать о худшем, даже специально накупила таблеток, но в последний момент позвонила мне, и я тебя отговорила. И я сочла за благо быть рядом с тобой и специально для этого приехала. Ах, вот еще что – я твоя сестра. И, в общем, если они не хотят проблем в виде трупа в ванной комнате, им надо срочно решить проблему с моим заселением…
Последнее угрожающе-жуткое предложение Алча пересказала настолько убедительно, что у меня по спине побежали мурашки.
– Ну, спасибо! Значит, я теперь жалкая невротичка, склонная к суициду? Боже мой, как я теперь буду здесь ходить? Они же теперь будут пялиться и думать, что я… О, нет…
Я не могла скрыть ужасную досаду. В то же время понимала, что по-другому ничего бы не вышло.
– Да какая тебе разница? В понедельник ты уже улетаешь. Походишь пару деньков, подыграешь образу…
– Да уж…
– Я еще нарочно поинтересовалась: не замечали ли они за тобой необычного поведения в эти дни…
– И что она ответила?
– Белобрысая сначала призадумалась, а потом вспомнила, что ты приходила к ней со странной просьбой поменять комнату. Говорит, вид у тебя был сам не свой.
Взгляд Алчи, уставленный на меня, неожиданно сделался вопрошающим.
На секунду я подумала: а не рассказать ли ей обо всем? Здравый смысл внушал, что не стоит. Есть вещи, о которых нельзя так просто поведать. Сначала в них надо разобраться самой или с помощью близкого человека. Я расскажу обо всем Дане. Она больше, чем кто-либо другой, может мне помочь. Почему? Не знаю. Я не была в этом уверена, но определенно считала, что больше