пока я следую ее указаниям. Они были прежними: включать свет, класть нож под подушку и молиться. Я беспрекословно выполняла все.
Ангел продолжал разговаривать со мной невозмутимо спокойным голосом, сдерживая мои порывы куда-нибудь сбежать или послать двусмысленное приглашение переночевать в номере очередному поклоннику, казавшемуся мне образцом мужественности. Позже, когда мне удавалось пережить еще одну ночь, я вспоминала об этом и была очень благодарна ангелу за то, что он уберег меня от мучительного стыда и идиотских объяснений перед ничего не подозревавшими молодыми людьми.
С каждым днем, а точнее, с каждой ночью в номере становилось теснее и страшнее. Это было похоже на клаустрофобию, которая была у меня в детстве, но с некоторыми особенностями. Я находилась в центре противостояния двух сил: одна меня защищала, а другая пугала своим присутствием.
На рассвете пятницы, в последний раз проснувшись (как я надеялась) в этом кошмарном месте, я радовалась, как везучий кролик, выпускаемый из клетки удава, в которой ему удалось просидеть в целости несколько дней. К концу пятого дня командировки, когда стало известно, что мой отъезд откладывается на понедельник, а значит, в этой гостинице мне предстоит провести еще три ночи, я испытала ни с чем не сравнимый, тихий ужас обреченной жертвы. Чутье говорило мне, что шансов почти нет: все мои силы были уже растрачены в минувшие пять ночей.
К тому же в ту пятницу произошли перемены. Я ощутила чью-то вкрадчивую и злорадную уверенность, что в этом поединке мне не выиграть.
Никого рядом не было. Я находилась одна в большом пустом кабинете на малообитаемом втором этаже нашего офиса.
Вокруг было непривычно тихо. Лишь дважды за три часа я слышала шаги снаружи, в длинном и широком коридоре. Один раз это был быстрый стук женских каблучков, во второй – чей-то неясный, легкий топот. Большинство комнат по соседству пустовало. Офис был новый и необжитый. Вся основная масса сотрудников заселила первый этаж, а на втором почему-то обосновался только юридический департамент, к которому я и была прикреплена.
Кабинет здесь был что надо: удобные кожаные кресла, в которых можно было откидываться назад и вращаться во все стороны, ноутбуки последней модели на всех четырех столах, куча всякой исправной оргтехники, а в довесок – красочные наборы канцтоваров для каждого сотрудника. Вся мебель была дорогая, красивая и новая – под стать помещению. Не рабочие, а райские места рядовых сотрудников нашего департамента.
Однако в последний рабочий день в этом корпоративном Эдеме было всего два сотрудника из четырех. Один накануне был командирован в Алматы, а другой, с истинным казахским именем Байжан, что означает «богатая душа», уже вторую неделю прожигал трудовой отпуск в… Капшагае17.
И хотя честно заработанные доходы позволили бы Байжану десять дней провести в свое удовольствие где-нибудь в привычной Турции