целовать меня, продолжая ласкать грудь.
Моё шаткое равновесие усугубилось мягкими коленями. Я схватилась за Скобелева и снова ощутила вибрации возбуждения.
Его потрясающее тело было легко игнорировать, пока мы сидели напротив друг друга в одежде. Но без этих преград я снова моментально потеряла голову.
– Ты точно в порядке? – спросил Паша.
– Нет, я сошла с ума. Почему в этом доме я так тупо оказываюсь голой?
Он засмеялся и сказал:
– Боюсь, это моя вина.
– Это точно.
Паша подхватил меня под попку и усадил на столешницу около раковины. Я обняла его ногами и буквально мурлыкала, пока он спускался губами по моей шее к груди.
Но в этот раз я не была пьяна. Мой разум быстренько напомнил, что тело неидеально и сейчас каждый недостаток отлично виден при дневном свете. Я запаниковала, заерзала, пытаясь оттолкнуть Пашу.
– Слушай, это неправильно. Извращение какое-то, – забормотала я.
Но он прикусил кожу на шее и чуть сильнее стал пощипывать соски.
Я запрокинула голову и застонала, противореча собственным страхам. Паша лизнул сосок и уточнил:
– Как ты хочешь? В постель? Чертовски далеко. Боюсь, я дотяну только до дивана.
– Нет-нет, я не об этом, – замотала я головой.
– А о чем? – кажется, Паша совсем запутался.
– Нам не стоит заниматься сексом, – выпалила я.
Скобелев замер, отстранился и рот открыл от удивления. И я сама осознала, как нелепо звучит это утверждение. Мне стало почти больно от мысли, что сейчас я просто слезу со столешницы и отойду в сторону. Моё тело имело планы и взяло верх над разумом.
– Да нет, бред какой-то, – махнула я рукой, и сама поцеловала Пашу.
Он простонал мне в губы с облегчением.
Все случилось очень быстро. Я даже обрадовалась, услышав звук молнии. Знала я этот быстрый секс без прелюдии и оргазма. Сейчас он все сделает максимально примитивно, чтобы кончить.
Вчера исключение, сегодня – как всегда.
Я приготовилась к разочарованию, которое было куда привычнее и спокойнее, чем хмельная фееричная ночь.
Уронив голову Паше на плечо, я почувствовала его головку у входа. Он подвинул меня чуть ближе к краю. Проникновение было медленным, осторожным. Несмотря на прерывистое дыхание Паши. Он сдерживался, и это чертовски льстило.
– Я сидел тут все утро и сходил с ума, – заговорил он, обжигая мое ухо горячим дыханием.
– Сходил с ума? – переспросила я. – Почему.
Паша стал двигаться и не сразу ответил. Он куснул мочку, заставляя меня вскрикнуть и вдавить ногти ему в кожу.
– Я проснулся рядом с тобой, хотел повторить, – заговорил он снова.
У меня кружилась голова. Дышать получалось через раз. Мое ухо оказалось очень чувствительно к покусываниям, а сердце сладко заныло от Пашиных слов.
– Хотел тебя до безумия, но боялся, что ты проснешься в похмелье и перепугаешься.
– Да, я могла, – всхлипнула я и потерлась щекой о его плечо.
– И платье твое я специально постирал.
– Наглец, –