делал.
Соседи продолжают пристально глядеть на нее. Краем глаза Фиона по-прежнему видит овалы двух костлявых лиц. Подбородок соседки теперь вскинут с вызовом, обращенным к окну, за которым пытается спрятаться Фиона. Ей хочется понаблюдать за Грейси и Арчи, но пялящиеся соседи – это совершенно невыносимо. Она разворачивается и отступает в сумрак.
5
Том не заходит дальше порога главной спальни. Облокотившись о дверной косяк, он смахивает с рук опилки, которые усеивают и его обнаженные предплечья, и джинсы.
Том обнаруживает жену сидящей на пластиковом ящике для вещей с краю от того места, где сероватый свет с заметной неохотой проникает в дом. Фиона промакивает глаза салфеткой. Вокруг нее, точно брошенные беженцами пожитки, лежат скомканное постельное белье и занавески. Фиона не принесла в дом ни один из чемоданов.
Том постепенно осознает, что жена долго сидела тут одна в тишине, пока он крепил карнизы для штор в комнате Грейси, а затем и в гостиной на первом этаже. Он догадывается, что Фиона перестала плакать, лишь заслышав его шаги. Она здесь уже целую вечность, но, похоже, даже не пыталась сделать эту комнату уютнее. Тома это удивляет.
– Слезы радости оттого, что мы оказались в нашем первом доме? Или это отчаяние?
– Нечто среднее.
Том бочком входит. Садится на голый пол рядом с Фионой. Кладет руку ей на колено.
– Эй.
Фиона накрывает его руку обеими ладонями.
– Просто нашло. – Она с тоской смотрит на усеянное пятнами окно.
Том мрачно оглядывает потолок. Раздраженно пожимает плечами.
– Я понимаю. Правда, понимаю. Жуть. Вот мы здесь, а я чувствую себя измотанным. Но он станет настоящим домом. Возможно, впервые в своей жизни.
– Он кажется совсем другим, чем когда мы его рассматривали. Куда хуже.
– Я сделаю все, чтобы вам с Грейси было хорошо. Обещаю.
– Я знаю. Ты постараешься, чтобы все получилось. Но сюда вложено и то, что у нас было, и даже то, чего у нас не было, приятель. Думаю, это просто задело меня за живое и взяло верх. Дом в таком состоянии. Такой… усталый. Разбитый. Несчастный. Никто никогда не жил здесь долго.
Том смотрит на пол у себя под ногами.
– То, что случилось. Это в прошлом. И к нам не имеет никакого отношения. Парень был в депрессии.
Фиона предупреждающе поднимает руку. Не нужно. Не сейчас.
Том меняет тактику.
– Ради этого мы экономили каждый пенни. Десять лет, Фи. Две старые машины и один-единственный отпуск в Аберистуите. Мы заслужили лучшую жизнь.
Фиона скорее наваливается, чем опирается на его плечо. Он безумный проповедник, который привел свою паству в зеленую пустыню. Пути назад нет. Решение принято, он заставил их переступить черту в те сумасшедшие месяцы, когда они, охваченные волнением и усталостью, обходили вместе с бесконечными агентами тесные квартирки и бывшие муниципальные владения с похожими на заросли газонами. С их бюджетом едва