В трубке раздалось лёгкое покашливание.
– Мама, сейчас мне уже лучше. Тренируюсь иногда. И чувствую себя замечательно, – сказал правду Бад. – Ты простыла?
– Нет, – отрезала Роза, как отрезают розы в саду. – Этот кашель у меня уже давно. Наверное, аллергия. Я не знаю. Но врач сказал, что с лёгкими у меня всё в порядке.
– Ты была у врача? – удивился сын, задав риторический вопрос.
– Да. На прошлой неделе, – прочистила горло женщина. – Но ты не переживай. Я же говорю, что ничего серьёзного, – уверила мать сына, но тот не совсем поверил.
– Слава Богу, – вздохнул Бадри.
– Слава Богу, – продублировала душевно Роза, затем заботливо добавила: – Ты там всё равно поосторожнее, сынок. Работёнка-то у тебя нелёгкая.
– Знаю, мама. Но деваться некуда. Надо работать; как-то выживать в большом городе, – ухмыльнулся Бадри, а тем временем, ему на колено запрыгнул серенький кузнечик. Он хотел до него дотронуться, но едва ли успел коснуться пальцем маленькое создание, как оно тут же взмыло вверх, и потерялось где-то там – в ближайшей траве.
– Ну да. Конечно, сынок. Понимаю, – с участием согласилась женщина.
На линии образовалась пауза – такая же пауза, которая обычно возникает между парнем и девушкой, когда им вдруг нечего друг другу сказать; но в данном случае не было какой-либо неловкости, которая всегда сопровождает молчание двух – недавно познакомившихся – воркующих людей.
– Мне снился сегодня твой отец, – нарушила молчанье мама.
– И… о чём был сон? – поинтересовался сынок.
Птички чирикали. Бадри поморщился на солнце.
– Он был таким счастливым, – начала Роза. – Я никогда при жизни его таким не видела. – В голосе женщины были счастье и грусть, гармонично идущие рука об руку. – Он что-то мне рассказывал, а главное – ещё с таким энтузиазмом. Такой счастливый был, что аж светился весь: румянец такой, щёки припухлые. Как думаешь, это хороший знак? Он в раю?
– Я не знаю, мам, – замешкался Бадри с ответом. – Никто не знает, что на том свете нас ждёт. Но, думаю, если снятся такие сны, значит… это хороший знак.
– Я тоже так подумала, – коротко подметила Роза.
– Я молюсь за него, мама. Каждый день, – последовало благое слово от Бадри.
Женщина помолчала немного, затем снова замолвила о том же:
– Сынок, он был таким счастливым. – Было заметно по голосу как она улыбалась. – Понимаешь, вот прям аж… светился весь! – радостный такой, словно не тот человек, которого я знала при жизни, – делилась впечатлениями Роза и дивилась сну. – Альберт всё-таки в раю, – с надеждой надеялась она в мыслях.
Бадри почувствовал, как начинают влажнеть глаза («Ох уж эта сентиментальность!»), и сделал позитивный манёвр.
– Д-а-а, – протянул он. – Папа был жёстким человеком, – и тихонько хихикнул.
– Зато был порядок, сынок. Зато был порядок, – повторил женский голос два раза.
– Тотальный порядок! – подчеркнул Бадри, улыбнувшись. Мысли всплыли сами по