угол обзора картин. Но с этого ракурса в моём полувзвешенном состоянии вместо светил кармоведения я разглядел в портретах лишь лики обречённости, застывшие в скорбном забвении; волевые, убеждённые лица их нежданно обратились для меня зыбкими масками траура, будто оплакивающими потраченные впустую десятилетия.
Тут словно что-то очень тяжелое придавило меня сверху. Тридцать лет они работали и верили. Двадцать лет мы с ребятами шли к победе. Теперь всё это в одночасье рухнуло! «Где наши 55%, где они?» – беззвучно шевелил я губами, умоляюще заглядывая в каждый портрет на стене. Я уже будто слышал смутный гул ответов учёных, но его внезапно заглушил поднимающийся во мне вопль отчаяния. Он тащил на поверхность засевшие внутри расстройства, бередил раны, обнажал все неудачи последнего времени. Наконец, он вобрал в себя всю иллюзорную гамму шумовых эффектов, и мощное крещендо вылилось в мучительный укол – словно кто-то докричался до меня.
Стояла оглушительная тишина. «Наланда! Наланда!» – тяжело бухало в висках, дробясь стократным эхом в тёмных закоулках моего естества. Все мы любили Наланду и знали об её терзаниях. Мы даже не видели, как она выглядит, но заочно восхищались её самоотверженностью и желанием во что бы то ни стало разобраться с главными вопросами.
– Она же надеется на нас, – прошептал я. – Если бы всё шло как надо, лет через 15-20 мы бы вытащили их оттуда и… Довольно! – проговорил я не своим голосом и встал.
Сейчас мы покончим с этим раз и навсегда. И решим всё и сразу. Кнопка. И больше никто не будет страдать. Кнопка. Никто не обязан ждать ни пятнадцать, ни сто лет. Только Кнопка. Никаких других способов мгновенно закончить Эксперимент не существует. Это нельзя сделать с общего пульта управления. Оттуда можно отключить измерители, но машины будут продолжать считать. Но главное – лишь Кнопка даёт команду на отключение Колпака и оповещает поселенцев об окончании Эксперимента. О, да, её явно специально убрали подальше – с глаз долой. Но я-то знаю, где она. Все работники института знают.
Мною овладела почти полная отрешённость. Шаг за шагом я проходил длинными коридорами, спускался и поднимался по лестницам. Ощущение восприятия происходящего сместилось за пределы моей оболочки; изменить что-то уже не было никакой возможности; оставалось только терпеливо дожидаться окончания спектакля.
Запретная Комната. Фиолетовый сигнал мигает над входом. Прозрачная дверца углублена в приборную доску. За дверцей Кнопка. Та Самая Красная Кнопка. Она как Золотой Храм10 притягивает и ужасает своим величием одновременно. Дверца открыта. Рука медленно тянется к Кнопке. Ещё секунда и Наланда услышит кодовый сигнал, а Колпак начнёт терять силу и становиться прозрачным, разгибая мембрану пространства в привычную нам сторону.
– Наланда, Эксперимент провален учёными института, – услышал я свой голос и, наконец, очнулся. – Какой ужас! – вскричал я.
Я вызвал Дариму. Мой голос дрожал и прерывался:
– Дари,