справки об этой купчихе Марии, и узнала много неприятного для себя, особенно, что уже вот с полгода как муж обманывает её и постоянно бывает у своей любовнице почти открыто. Михаил же наоборот был рад такой свободе, что не надо даже обманывать и отчитываться перед женой. Бывали минуты, когда он чувствовал себя несколько неловко, но совесть его уже заглохла благодаря колдовским чарам Марии.
Но Мария не была удовлетворена, и обдумывала план, как окончательно увести Михаила из семьи. Она еще больше ненавидела молодую женщину, от которой никак не хотел уходить муж. Это еще больше возбуждало в купчихе ярость и ненависть, она уже уверяла себя в том, что это Анна украла у неё семейное счастье с Михаилом, и что именно она, Мария, во чтобы то ни стало должна быть его женой. Чтобы помучить любимого, она прекратила свидания, и запретила ему приезжать к ней. Да, пытка была мучительна для обоих, но к удивлению Марии, Михаил вдруг сам объявил ей, что уезжает по торговым делам в Москву на восемь дней. Купчиха была огорошена, волна страха потерять любимого охватила её.
– Да что же это такое! – в сердцах пробормотала она – это что же! Чары ослабели, или эта курица что-то предприняла? А может она тоже к колдунье ездила? Хороша же бабка, за деньги и той и другой удружит. Ну нет! Не бывать такому!
И снова Мария отправилась к колдунье. Та встретила её, ухмыляясь.
– Вижу, ты хочешь замуж за своего возлюбленного.
– Я заплачу тебе десять золотых, но пусть Михаил станет моим полностью! И потом, как будет сделано дело, заплачу тебе еще! На этот раз я привезла с собой его исподнее бельё, нестиранное. Наколдуй на него покрепче.
Старуха помолчав, задумчиво ответила – Что ж, пусть так, – и повела гостью в соседнюю комнату. Там тоже была печь, стол и табуреты, большая занавеска отделяла еще какую-то каморку.
Здесь она разожгла огонь в печи, зажгла свечи и бросила пучок трав в жаровню с углями, из которой сразу же повалил густой дым. Колдунья разложила исподние штаны Михаила, взяла с полки флакон с водой и окропила их, потом взяла щипцами жаровню и стала ходить вокруг стола, окуривая бельё и бормоча заклинание, затем подошла к печи и запела непонятные слова в поддувало. В трубе завыл, загудел ветер, и раздались гулкие шаги. Старуха зашла за занавеску и вернулась оттуда в сопровождении мужчины.
Мария с удивлением узнала в нем Михаила. Он стоял бледный, дышал тяжело, а глаза его светились огнем. Старуха схватила Марию за руку и подвела к Михаилу. Затем сунула им в руку каждому по черной свече наподобие венчальной, взяла кочергу и встала напротив этой пары. Снова она гнусавым голосом запела непонятную молитву и водила перед ними кочергой крест накрест, словно осеняла каким-то чертовым крестом и благословляла.
За окном поднялась буря, ветки деревьев хлестали в окно вместе с дождем, со стороны кладбища двинулись огоньки в сторону дома, они словно собрались вместе, в огромный светящийся рой и кружили в непонятном танце. Гром грохотал так, будто в крышу бухали огромным