попробовать иномирное блюдо.
Пробуют недоверчиво, осторожно. Но вот на их лицах расцветают улыбки. Я ловлю комплименты моей стряпне. И почти не горжусь. Ну, ни чуточки. Просто знаю, что пельмени, вареники и манты получаются у меня лучше всего.
– Госпожа, а можно мы приготовим эти…
– Манты, – подсказываю.
– Да, манты, для всех. Или это блюдо только для лаэрда? – Юна заглядывает мне в глаза.
– Я не против, – смеюсь, – только сами.
И устало опускаюсь на лавку.
В кухне стоит непринужденная атмосфера. Женщины перебрасываются шутками, уже не стесняясь меня. Вот Элька садится рядом, держа миску с золотистыми луковицами.
– Помочь? – предлагаю, забыв, что я здесь хозяйка.
У той глаза расширяются так, что вот-вот выскочат из орбит.
– Нет, что вы, госпожа! – пищит в священном ужасе. – Вы же льера!
– Вот. А разве льере можно отказывать?
Сидим, чистим лук. У обеих слезы на глазах. Поглядываем друг на друга и глупо смеемся.
А меня вдруг охватывает странное чувство. Теплое такое, надежное. Будто я дома.
Шум в кухне внезапно стихает. Возникает тяжелая, давящая тишина, и мои внутренности сворачиваются колючим узлом.
– Ваша Светлость, – бормочет Юна, – чего изволите?
Он немой угрозой проходит мимо нее.
Я замираю с луковицей в руках. Элька сползает под стол. Остальные женщины жмутся к стенам.
Дарион останавливается напротив меня. Упирается ладонями в стол. Нависает.
– Что. Ты. Здесь. Делаешь? – цедит, отделяя каждое слово.
Сглатываю комок.
– Готовлю.
Стараюсь говорить спокойно, но чувствую, что голос дрожит.
– Ты?
– Я…
Он распрямляется и обводит кухню изучающим взглядом.
– Ани, ты решила меня отравить?
Кто-то ахает, кто-то роняет ложку.
Я начинаю злиться.
– А что, есть причина?
– Мы женаты пять лет, и я не припомню за тобой пристрастия к стряпне. Так что отвечай на вопрос.
– Да иди ты! – вскакиваю в сердцах.
Срываю фартук, швыряю на лавку и вылетаю из кухни мимо оторопевшего Дариона.
Меня душат слезы. Обидно так, что хочется вернуться и надавать этими мантами ему по щекам. Я хотела как лучше, я старалась, а он…
Гад чешуйчатый!
Глава 9
Я так зла, что даже не замечаю, куда несут меня ноги. Ломлюсь сквозь какие-то клумбы, кусты, деревья. Пока, наконец, платье, зацепившись за ветку, не останавливает меня.
Яростно дергаю за подол. Слышу треск ткани. Кусок золотистого кружева остается на ветке. Ну и пусть. Мне плевать.
Я продвигаюсь все глубже и глубже, в самую чащу. Глаза застилают слезы обиды и гнева. А сердце сжимается так, что больно в груди.
Ловлю себя на предательской мысли: хочу домой! К маме! К Темке! Я слишком слаба, чтобы бороться…
Один косой взгляд, одно грубое слово – и у меня уже глаза на мокром месте.