и резко развернулась на сто восемьдесят градусов.
– Не стоит, – произнес голос, но уже прямо перед моим носом, тогда я выставила фонарик вперед и включила его. Все, что я успела увидеть, это черную одежду. Затем мое единственное оружие легким движением было выбито из руки. – Я же сказал, не стоит.
– Ты пришел, – прошептала я, узнав его голос, – ты все-таки пришел.
– А ты все-таки вышла из дома, не соврала. Либо ты исключительная идиотка, либо все светлые такие.
Какая-то крошечная часть меня почувствовала спокойствие: так происходило всегда, когда светлым удавалось сдержать слово и все складывалось так, как и планировалось. Но сейчас я не могла описать то, что происходило у меня внутри. Страшно было прошлой ночью, а сейчас я была живой смесью ужаса, отчаяния, ярости и облегчения. От последнего меня потряхивало, но глупо было отрицать очевидное: если бы на месте темного был кто-то другой, моя семья планировала бы похороны, а не свадьбу.
Может быть, мне стоило закричать, ведь окно все еще открыто, и родители могли бы меня услышать.
– Я дотянулся до твоего окна и прикрыл его. Можешь не пытаться кричать.
Он читает мои мысли? Окна же не звуконепроницаемые, что мешает мне завопить изо всех сил? Тем более я была в таком состоянии, что только на это и была способна.
– Раз ты здесь, то надо обсудить нашу с тобой сделку.
Конечно, Аврора, ты проглотила язык, потому что не только поклялась выйти на улицу этой ночью. Теперь ты обязана его слушаться, и у этого не будет конца.
– Как ты меня нашел? – набралась я смелости спросить.
– Я из любопытства пришел к границе, до конца не верил, что ты появишься. Да и не знал, где тебя искать. Но ты сама любезно дала о себе знать, размахивая во все стороны фонарем.
Просто без комментариев.
– Ты могла привлечь кого-то еще, – добавил темный.
Меня начало мутить. Один темный – это, мягко говоря, проблема, а толпа людей, желающих поиздеваться над тобой, – катастрофа.
– Но этого ведь не произошло?
– Нет, но все же нам лучше уединиться в другом месте.
Отходить куда-то от дома мне не хотелось: во мне все еще теплилась вера в то, что, если мне будет грозить опасность, я переборю клятву и позову на помощь, а меня точно услышат.
– Это обязательно?
– Да. Твой недавний жалкий визг никто не услышал, но вдруг в ходе нашей беседы ты решишь выдать что-то погромче.
Раздражение в голосе темного подсказывало, что мои вопросы его злили. Я ничего не видела, была абсолютно беспомощна, но благодаря этому могла лучше чувствовать любые изменения вокруг. Чтобы не нарваться на что-то неприятное, я потянулась к фонарику, аккуратно, не совершая лишних телодвижений. Взяла его в руки, медленно поднялась, направляя луч на носки своих кроссовок.
– Давай-ка ты все-таки выключишь его, – сказал темный.
– Но я не смогу передвигаться без света.
– Я сказал, – темный сделал паузу, голос стал