поводырь подвел меня к стулу, я осторожно села, фонарик положила на колени. В это время где-то в стороне послышались шорохи и скрежет: темный что-то доставал и неаккуратно тащил в мою сторону. Вскоре он, кажется, поставил другой стул напротив меня и устроился на нем.
– Приступим, – начал темный. – Необходимо обсудить некоторые детали сделки. Во-первых, важное правило – ты не должна светить фонарем в мою сторону.
Не уверена, что у меня было право высказывать свои пожелания, но я все же, осознавая, что терять нечего, с опущенной головой заявила:
– Ты уже заметил, что перемещаться в таких условиях без проблем я не могу. Возможно, было бы логично разрешить мне иногда использовать фонарик хотя бы на телефоне.
– Проблемы с твоим перемещением покажутся тебе мелочью на фоне того, что может произойти, если кто-то из темных увидит свет.
– Я буду включать его только при острой необходимости и максимально аккуратно, не размахивая в разные стороны. К тому же вы боитесь света, он слепит вас.
– Это не значит, что из любопытства мы не можем немного потерпеть. Среди темных много отбитых на всю голову людей, тебе они не понравятся.
– Но…
– Не надо выводить меня из себя. Любой свет под запретом. Точка.
Что же, возможно, это правда к лучшему. Но я все же планировала таскать фонарик с собой в целях самообороны. Мои шансы против темного были ничтожными, но сдаваться без боя не хотелось.
– Что во‐вторых?
– Ты должна каждую ночь выходить на улицу в это время и ждать меня под окном. Затем идти туда, куда я скажу, и слушаться меня без лишних возражений. Главное, чтобы все, что между нами происходит, оставалось тайной.
– Поняла.
– Я хочу, чтобы ты поклялась. Снова.
Надеюсь, он делал это не потому, что хотел поиздеваться над моим достоинством, повторная клятва была еще унизительнее первой: я не делала это в страхе умереть или из желания повидать близких, мои действия и их последствия были полностью осознанными.
– Клянусь. Я буду выходить каждую ночь в это время на улицу, чтобы встретиться с тобой, буду слушаться. Никто из моего окружения не узнает об этом.
– Вчера я думал, что ты все-таки врешь и про кашель, и про клятву, но в итоге вижу, что все куда интереснее. Будет весело, светлая.
Весело для тебя, псих.
– Ты знал, что после пореза останется шрам?
– Конечно, я же в этом разбираюсь.
Сколько же людей пострадало от его рук?
– И все же я не могу до конца понять, как это все у вас работает. Тебе придется рассказать.
Опять он хочет поговорить. Не то чтобы я жаловалась, но таким образом темный создавал иллюзию покоя и комфорта, располагал к себе. Хотя я знала, что передо мной сидит убийца, который в любой момент перережет мне глотку, чтобы больше не тратить время на болтовню. У меня был выбор: тянуть время или максимально приблизить плохой финал. Но я не понимала, чего действительно хотела.
О том, что я выживу и что все закончится благополучно, я даже не думала.
– Как