словно от удара. – А теперь скажите мне, кто вы, откуда и зачем за нами следили?
Ребята переглянулись, а затем мальчишка заговорил. Отмалчиваться не пытался, скорее всего, хорошо понимал: захотят расспросить по-плохому – спросят, и гордо стискивать зубы получится недолго. Язык его отличался от современного русского, но не до безобразия. Понять, во всяком случае, можно было без переводчика. А история… Ну, она как раз оказалась банальной.
Жили Федор и Татьяна недалеко. Правда, корректно перевести «недалеко» в километры у Семена не получилось, здесь, похоже, расстояние воспринималось людьми иначе. Не в метрах-километрах, а в переходах-переездах, которые зависели больше от местности. Впрочем, никто иллюзий не строил, километр по дороге и километр по болоту – две большие разницы, так что логика в таком подходе имелась.
Так вот, жили эти двое недалече. И от города тоже недалеко, но не в пределах стен и не в посаде, а в стороне, в лесу. В голову пришел термин «выселки», но Семен не знал, насколько он здесь подходит. Большая семья, много рабочих рук. Пашня, бортничество… В общем, неплохо жили. А вчера на них напали.
Кто напал – ребята не знали. Здесь и сейчас болталось очень много народу, причем далеко не самого законопослушного. И все воюют против всех, меняя стороны с легкостью невероятной. Никаких идеалов – побольше награбить да побыстрее смыться. А главное, все относятся к этому, как к делу сугубо житейскому. Нормальная, в общем, русская смута.
По сути, их спасло то, что в момент нападения они были в лесу. Ну а потом, вернувшись и услышав шум, не бросились куда-то сломя голову, а догадались затаиться. Ну и наблюдали за тем, как режут скот, вешают отца, отрубают голову матери. Как тащат на сеновал младших сестер и убивают мальчишек. А в сумерках бежали, благо у захватчиков не было собак, а их дворовых кобелей перебили. Думали пробираться в город, но дорога была перекрыта. Пришлось обходить через лес и болото. Семен, услыхав об этом, только головой покрутил. Сам он, не говоря уже о ребенке из своего века, заблудился бы, утонул, переломал ноги, а эти считали такой переход делом самым что ни на есть житейским, внимания не заслуживающим. О том, что в лесу можно заплутать, им, похоже, в голову даже не приходило. Но в результате они вышли прямехонько на лагерь. Случайность, не более, однако вместо того, чтобы делать ноги, ребята захотели узнать, на кого нарвались. Ну что же, узнали. И что теперь с ними прикажете делать?
Озвучивать свой вопрос Семен, естественно, не стал. С чего бы, спрашивается? В конце концов, он техник, его задача с аппаратурой возиться, а на все остальное есть компетентные товарищи вроде того же лейтенанта. Или профессор – ему, как начальнику экспедиции, решения принимать по должности положено. И отвечать за их последствия, кстати. То-то сидит и мнется – уже сообразил, видать. А самое интересное, что, хотя высоколобые специалисты по временным заморочкам (все, как один, теоретики) утверждают, что при допустимо малом воздействии никакого «эффекта бабочки» ждать не стоит, конкретная величина этого