дверь и, если бы она не была заперта, то я точно бы вывалился в коридор, так сильно я об нее опирался. Затем немного постоял без движения, покачивая головой и приходя в себя, сделал последние шаги по направлению к столу и заглянул в стакан взглядом, достойным смотреть в Книгу Судеб. Вот, жмот поганый, чуть ли не половину налил. Ладно, полстакана вкусного, сладкого чая. Теперь осторожно протянуть руку и не надо так висеть над столом, а то сейчас прямо на стакан грохнешься. Вот оно. Совсем рядом, но мимо. Вот, вот… отлично. Я сделал последний шаг и остановился перед столом, продолжая жадно заглядывать в стакан. Только не нависать так, не на-ви-сать, я сказал. Я почувствовал, что теряю равновесие и в самый последний момент чудом уперся в стену и чуть не упал-таки прямо на стол и на вожделенный стакан. Меня прошиб пот, я сильно побледнел и теперь по цвету лица мог поспорить с второсортной серой бумагой. Спокойно. Теперь осторожно протянуть руку и постараться не промахнуться. Это самое главное. Никогда в жизни себе этого не прощу. Я крайне осторожно протянул дрожавшую слабую руку к стакану и попытался ухватить его, подобно тому неуклюжему слабосильному железному протезу, управляя которым, пытаешься вытащить мягкую игрушку из недр автомата. Последнее напряжение и я успешно захватил стакан всей пятерней. Холодненький. Чай опасно заплескался, достигнув почти краев стакана, но, к моему огромному облегчению, ни капли не пролилось. Теперь также осторожно, не торопясь поднести его к губам и медленно-медленно, растягивая удовольствие выпить этот божественный напиток. Если бы в моем организме еще оставалась влага, я бы точно прослезился. Край стакана коснулся моих губ и я, закрыв глаза, с чувством победителя, получившего заслуженную награду в труднейших испытаниях, сделал первый, столь долгожданный глоток чаю, предчувствуя величайшее наслаждение. Так, наверное, чувствует себя земля после длинного периода засухи, если вдруг на небе начинают собираться серые, густые грозовые облака и первые капли начинающегося дождя смачивают ее исстрадавшееся тело. Долгожданное радостное предвкушение чего-то большего. Чай разлился по моему горлу, оставив во рту какой-то странный вкус, на какой я и не рассчитывал! Я с долю секунды прислушивался к нему и тут же с отвращением выплюнул весь чай обратно в стакан. Чай был соленным, как морская вода! Мизантропов – мстительная сволочь! Паскуда, дрянь, ублюдок, нелюдь! Отомстил мне самым подлым и бесчеловечным образом, когда я совсем не ожидал этого! Я весь переплевался. Горло было смочено, но толку от этого мне было мало. Мне еще больше хотелось пить.
– 639, ведите себя поскромнее. Вам чай налили, а вы плюетесь им на пол, как неблагодарная свинья, – без всяческих эмоций раздался из динамиков голос Колыхаева. Видимо «толстая скотина» еще не давала ему покоя. – Еще одна подобная выходка и я лишу вас обеда, а то, глядя на вас, можно подумать, что вы чувствуете себя более чем превосходно и совершенно не хотите пить. Только капризничаете. Если вы уже позавтракали, то присаживайтесь к компьютеру.
– Хорош