охрану, я признаю, что виновна.
Все, что мне оставалось, – сидеть и ждать своей судьбы.
Дверь снова распахнулась, впустив брата Михаэля.
– Здравствуй, сестра, – улыбнулся он мне так же тепло, как улыбался на верхушке сторожевой башни – как давно, кажется, это было!
– Здравствуй. – Несмотря ни на что, я была рада ему, как была бы рада любому живому человеку, пришедшему меня подбодрить.
Или…
– Ты пришел меня проведать или принес вести?
– Проведать, – снова улыбнулся он, подходя ближе. – Ты скрасила мою скуку, и я подумал, что могу скрасить твое одиночество. Можно я сяду?
Я кивнула, отодвинулась на край нар, чтобы ему хватило место, но брат Михаэль сел совсем рядом, прижавшись своим бедром к моему. Я попробовала потесниться еще, но двигаться было некуда, только если встать… Но прежде, чем я начала подниматься, Михаэль обнял меня за талию.
– Что ты делаешь? – растерялась я. Попыталась оттолкнуть его, но свободной рукой он поймал мое запястье.
– Тебе говорили когда-нибудь, что ты очень красивая?
– О чем ты? – Я хотела дернуться, но он крепко прижал меня к себе, не забывая удерживать и руку, – так что и шелохнуться не получилось.
– Красивая, нежная, невинная… И все это не достанется никому, – продолжал он, заглядывая мне в лицо.
– О чем ты? – повторила я, по-прежнему не понимая. – Мы посвящаем себя Фейнриту, и обеты…
Он покачал головой, склонился к моему лицу.
– Неужели ты никогда не хотела узнать, что такое жар мужских объятий?
– Ты в своем уме? – Я снова попыталась вывернуться из его рук, и снова ничего не вышло.
Вот значит, как он решил скрасить мое одиночество! Но какая-то часть меня никак не могла поверить в происходящее. Грязные вопросы черного возмутили меня – но чего ожидать от некроманта? Домогательства Михаэля словно превратили в ледяную статую – настолько неожиданны и неуместны они были.
– Уходи, брат. – Я очень старалась, чтобы голос прозвучал твердо, но так и не смогла справиться с оторопью, и это было слышно. – Уходи и не греши.
– Неужели ты в самом деле не хочешь, хотя бы перед тем как взойти на костер, узнать, что такое чувствовать мужчину внутри себя?
Костер! На несколько мгновений это слово заставило меня забыть даже о нежеланных объятьях. Костер. Значит, все решено. Чуда не будет.
Я застыла оглушенная, а Михаэль, видимо, приняв мою растерянность за согласие, развернулся ко мне, схватил одной рукой за затылок, а другой за грудь – так по-хозяйски, словно я уже принадлежала ему, – и поцеловал.
Я опомнилась не сразу – никак не получалось поверить, что это происходит со мной. Язык пролез в мой рот, противно и скользко.
И это – поцелуй? То, от чего, как пишут в романах, которые послушницы тайком передавали друг другу, трепещет сердце и наливаются жаром ланиты? Если мое сердце и затрепетало, так только от отвращения.
Я стиснула зубы. Михаэль вскрикнул,