подвластный элемент.
– О-Таари, – задумчиво протянул сетторец. – Приставка «О» означает принадлежность к чему-то?
– Верно. А приставка «А» – главенство.
– Знаю, – кивнул новый знакомый и добродушно улыбнулся. – В Шиссае интересные порядки. Кстати, я взял несколько образцов местных трав. Мой род занимается садоводством, им будет любопытно.
– И что же вы выращиваете?
Маги земли были сильны в земледельчестве, а Сеттория славилась лесами и полями. Говорили: «Воткни в землю палку, и она зацветет».
– Мы специализируемся на плодовых деревьях, у нас они плодоносят до восьми месяцев в году. Готов поспорить, таких сочных персиков вы в жизни не пробовали.
Я сама не заметила, как начала улыбаться в ответ.
Надо же, мы с бывшим врагом говорим, как столкнувшиеся на рынке соседи, которые обсуждают урожай и цены на овощи. Может, Маю показалось, что мне одиноко и страшно, вот и решил поддержать?
– Буду рада, если вы меня угостите плодами из вашего сада.
– Договорились. Не буду докучать вам, госпожа Мирай. Но если захотите поговорить, я к вашим услугам, – Май вежливо кивнул и направил лошадь вперед.
– Что он от тебя хотел? – раздался голос Рэйдо, и я увидела хмурого друга.
Я пожала плечами.
– Рассказывал про персики.
Глаза парня полезли на лоб. Интересно, он думал, мы другое обсуждаем?
И тут подоспел Искен.
– Меньше откровенничай с сетторцами, Мирай. Они только и ждут возможности всадить нож в спину.
– Не вам решать, что мне делать, а что нет, – я пришпорила лошадь и оставила этих двоих позади.
Внутри кипело раздражение. Невидимые прутья запретов давили со всех сторон.
Говорили, что магия дает свободу и власть, что мы стоим над простыми смертными. Очень смешно. Просто обхохочешься. У меня выбора меньше, чем у самого последнего бедняка.
Взгляд зацепил темную фигуру на вороном жеребце. Гром держался во главе отряда, и я замедлила ход, чтобы не сокращать расстояние. Чем он ближе, тем сильнее начинает колотиться сердце, а воздуха не хватает. Так мое тело реагирует на этого человека. Захлебываясь, кричит об опасности.
Дело шло к вечеру. Гром решил остановиться в одной из мелких деревень, которых тут расплодилось, как грибов после дождя. Бедные лачуги жались одна к другой. Стайка детей бросилась врассыпную, едва отряд показался на дороге.
Крестьяне выстроились в несколько рядов по обе стороны дороги и все как один рухнули на колени и уткнулись лбами в землю. Только высокий и прямой, как палка, старик покинул их, чтобы произнести слова приветствия.
Внезапно вперед вырвалась женщина в поношенном платье.
Она бросилась на колени перед лошадью Грома и запричитала:
– Господин! Помогите, не оставьте в беде! Помогите бедной матери, умоляю!
– Уйди, безумная женщина! – старик в ужасе метнулся к ней, но та заголосила еще громче.
Я наблюдала за этой сценой, сжимая холодными