была серая, с полосками на спине.
– Не шевелись, – скомандовала Клитемнестра.
– Почему? – спросила Елена, обернулась и застыла. – Она ядовитая? – Когда Клитемнестра не ответила, Елена сказала: – Думаю, да. Она не буро-желтая…
Потом в один миг произошло сразу несколько вещей. Клитемнестра отступила ко входу в амбар. Елена завизжала. Змея нанесла удар резко, как меч, но прежде, чем клыки успели коснуться руки Клитемнестры, ее голову пронзило копье. Затем в амбар, хватая ртом воздух, вбежал Полидевк. Он вытащил свое копье из змеиной головы и осмотрел наконечник, на котором остался яд. Отпихнув змею ногой, он обернулся к сестрам.
– Нашел, – улыбнулся он. – Вы проиграли.
Елена рассмеялась, а Клитемнестра покачала головой, благоговея перед стремительностью брата. Губитель ящеров, так спартанцы зовут наконечники своих копий.
Позже, когда они возвращались в гимнасий, Клитемнестра взяла Елену за руку. Рука сестры была теплая и гладкая.
– Мне жаль. Ты испугалась, а мы не ушли.
Елена потрясла головой:
– Я не испугалась, – сказала она. – Я ведь была с тобой.
Это воспоминание отзывается странным привкусом во рту. Тогда они с Еленой были друг для друга всем. Но ничто не остается неизменным. В одну реку нельзя войти дважды.
Ее живот растет; кожа на груди растягивается. Тошнота постепенно проходит. Иногда она накатывает волнами, как прилив, но потом отступает так же быстро, как и появилась.
Отсутствие Тантала словно тень – она чувствует ее, но как только оборачивается взглянуть, ее уже нет. Она решает не смотреть на тень и избавить себя от ненужных мучений. Через несколько месяцев он вернется, родится ребенок, его покажут старейшинам и ее семье. После этого она отправится на восток и станет царицей людям, чьи обычаи ей незнакомы.
С кухни приходят служанки, чтобы подстричь ей волосы. Они сажают Клитемнестру на стул, расчесывают ее длинную каштановую гриву, а затем отсекают ее острым ножом. Клитемнестра вспоминает, как другие женщины при дворце на ее глазах проходили этот путь от девочки к женщине, от дочери к матери. После этого их волосы устилали пол подобно ковру, и они с Еленой наступали на них, чтобы ногам было щекотно.
В чаше с водой, которую принесли служанки, она видит свое отражение, прикасается к кончикам коротких волос и думает, что такая прическа идет ей больше: открывает глаза и скулы.
Приходит и жрица, касается своими бледными холодными руками ее живота.
– Боги наблюдают за всеми нами, – говорит она своим скрипучим голосом, напоминающим крик чайки. – Они благословляют тех, кто предан им, и карают остальных.
Она не говорит, благословят или покарают ли боги Клитемнестру, но для нее это не имеет значения. Ребенок, которого она носит, будет наследником трона Меонии, и жрица ничего не может с этим поделать. Поэтому Клитемнестра молча слушает ее мрачные слова, пока той не приходит время возвращаться в храм.
– Тебе