хоть что-то я еще могу предвидеть…
На пути к кассе я дернула его за рукав.
– У нас чай заканчивается. И кофе тоже.
У чайного ряда он опять замер на месте.
– Чай, что, тоже разный бывает?
– Ну конечно, – пожала я плечами. – Черный, зеленый, с разным привкусом…
Он пошел вдоль ряда, внимательно читая надписи на пачках и коробках. С каждым шагом у него светлело лицо, и вдруг он начал накладывать в корзинку пачку за пачкой… Я присмотрелась к ним. Ну конечно! Он выбрал чай с привкусом разных фруктов.
А вот в выборе кофе я позволила себе настоять на своем. Это ведь он у нас оказался чайным … человеком, а кофе, извините, мы будем пить тот, который я люблю. Он опять не стал спорить.
Дома мы быстро разложили все покупки по местам, и он радостно потер руки.
– Значит, так – ужин я тоже приготовлю.
Я глянула на него с неприкрытым испугом.
– Да что это с тобой? Ты уверен, что все мне рассказал о том, что с тобой там делали?
Он смутился.
– Да ничего со мной не делали! Просто… – Он замялся. – Я ведь неделю ничего не ел и не пил, а хотелось… – Он глянул на меня с вызовом. – Ну да, хотелось, и нечего на меня так смотреть!
– Нет уж, – улыбнулась я, – давай я ужин приготовлю. А ты пока в душ сходи. Ты ведь и там неделю не был.
Он заколебался и вдруг поднял на меня подозрительно прищуренные глаза.
– Что, опять решила, что я что-то не так сделаю?
– Нет, – ответила я, – мне просто хочется приготовить тебе ужин.
Я сказала это, не раздумывая – так, как чувствовала. Он, по-моему, растерялся – буркнул что-то, потоптался на месте и как-то бочком вышел в коридор. Да? А как у меня постоянно почву из-под ног выбивать? Я подумала, что не все, наверное, первые побуждения нужно подавлять.
За ужином, глядя на его разомлевшее лицо, я вспомнила о необходимости расширения его кулинарных познаний.
– Может, кусочек мяса попробуешь? Смотри – совсем тоненький. А то я что-то так много его купила…
– Татьяна… – начал он.
– А вот Анабель…, – продолжила я.
– То – Анабель, а то – я, – решил он закончить дискуссию неопровержимым аргументом.
– Могу ли я надеяться, – произнесла я нежно, – что примерно через пять лет ты рискнешь … попробовать … понюхать…
– Татьяна, не дави на меня, – рявкнул он.
Слава Богу! А то от его покладистости у меня уже мороз по коже шел.
Чтобы доказать ему, что я не боюсь доверить ему никакое из домашних дел, после ужина я оставила его мыть посуду и пошла пока в ванную. В прошлый раз я принимала ванну до того, как его вызвали на небесный допрос, и всю эту неделю только в душ ходила. По-моему. Мне очень хотелось смыть с себя всю эту нервотрепку, все это состояние неуверенности-злости-обиды-смирения, которые въелись мне в кожу, как черничный сок.
Судя по всему, я задержалась в ванной. А может, он забыл за эту неделю, что ванна у меня растягивается на час-полтора. Когда я вышла