родных, он проводит время у речной ведьмы и её брата-лекаря. Знамо дело, околдовали. Пока дальше разговоров дело не шло. А магистрат получил четыре обращения от крестьян с жалобами и просьбами изловить и уничтожить чешуйчатую тварь, которая растерзала пять коз и двух коров на пастбищах. Марко был раздражён, они с Еленой ссорились:
– Ты должна покончить с этим, иначе нам придётся снова искать новую страну для жизни!
– Подожди, ведь он может быть с нами, он тоже Живёт Давно, но не помнит! Ты забыл, каково это?
– Не хочу начинать всё заново!
– Ты злишься от ревности, как всегда!
– Хоть бы и так! Зато я не лгу!
– Значит, я лгу?!?
– Всю жизнь обманываешь меня, потаскуха!
– Ты не единственный мужчина в мире!
Ему стало казаться, что она искала повода оставить дом на реке. Тогда-то и пришло письмо от Эмера. Он сообщал, что всецело доверяет её чутью и допускает, что они наконец-то встретили ещё одного проснувшегося, но просит подождать его приезда. Арман хотел помочь вернуть сознание Вольмера, хоть и ненавидел чужую память. Да и безопасность любимой женщины была для него не пустым звуком.
Но Елена не дождалась его. После очередной бурной ссоры с Андретти она не пошла на страстное примирение и в бешенстве швыряла в любовника мебель и утварь. Выйдя из себя, он схватил и рывком бросил женщину на пол, и разорвал платье на груди, покрывая её шею и плечи не то поцелуями, не то укусами! Вырываясь, она яростно кричала, и её гнев сдвинул камни в стенах. Крыша треснула и стала осыпаться, часть стены с окном вывалилась наружу. Марко ошарашенно замер и выпустил добычу из рук. Рыча и плача, Елена оттолкнула Марко от себя, и, поднявшись, ушла. Он не посмел её остановить.
Годы и века спустя Елена корила и винила себя за необдуманное импульсивное решение, оставалось только гадать, насколько бы всё сложилось иначе, если бы она дождалась помощи Армана, и не ушла бы одна к Вольмеру тогда.
Но в тот момент она была зла, обижена на Марко, огорчена ссорой, и одновременно рада возможным переменам. Барон был потрясён её появлением – среди ночи, в изорванном и промокшем платье, в синяках и глубоких кровоточащих царапинах. Она не тратила времени на объяснения и, переполненная желанием, просто накинулась на него. Только под утро, немного поспав перед рассветом, они, наконец, начали разговаривать.
Она рассказывала ему о Тех, Кто Живут Давно, он смеялся и не верил. Но жуткие следы побоев на её теле зажили за эти несколько часов, и это совершенно сбивало Вольмера с толку. Елена за два дня уговорила его, просила довериться, чтобы она сама помогла ему вспомнить прошлую жизнь, смерть, и вернуть себе потерянную силу.
И вот они сидели друг напротив друга на высокой кровати, украшенной резьбой по дереву, посреди вороха тюфяков. Елена попросила закрыть глаза, глубоко дышать, и прижала прохладные ладони к его вискам. В темноте их общего сознания из тишины с шорохом стал накатывать шёпот волн, который постепенно перешёл в грохот шторма. Это был корабль, потерпевший